Глава Курганской области заявил о пике паводка
Бастрыкин поручил проверку из-за сноса усадьбы купца Жолобова в Екатеринбурге
Владимир Овчинский: Надо начать сажать педофилов в тюрьмы, а уже потом говорить о кастрации
Накануне Дмитрий Медведев призвал подумать над возможностью введения химической кастрации в России. Законопроект о применении этой меры наказания к сексуальным маньякам пылится в Госдуме уже не первый год, а недавно с аналогичной инициативой выступил глава СКР Александр Бастрыкин. Как считает президент, химическая кастрация может быть только добровольной. Между тем, генерал-майор милиции в отставке, доктор юридических наук, криминолог и экс-советник председателя КС РФ Владимир Овчинский рассказал Накануне.RU, что в России опять одно подменяют другим. Большинство педофилов у нас до сих пор отделываются условными сроками, и на этом фоне перспектива введения химической кастрации выглядит нелепо.
Вопрос: Накануне Медведев не исключил введения химической кастрации в России, но, по его словам, она может быть только добровольной. Будет ли такая мера эффективной, если будет добровольной? О чем говорит опыт других стран?
|Фото: Фото: Накануне.RU','600','302','true') "Накануне.RU логотип(2021)|Фото: Фото: Накануне.RU")
Владимир Овчинский: Во всех странах, где она есть, она добровольная. Например, длительный эксперимент проводился в Израиле. Насильникам, не только педофилам, предлагалось после обследования, если было найдено, что у них высокий уровень тестостерона, сделать курс уколов. Химическая кастрация обратима – это фактически курс лечения, когда человеку снижают сексуальность, сводят ее до нуля фактически, это поддерживается длительное время, притом, никак не влияет на состояние здоровья этих людей. Но это обратимый процесс, и человеку предлагается альтернативное наказание – либо ему дают, например, десять лет лишения свободы, либо он идет на пять лет лишения свободы, но начинает принимать курс терапии, который снижает уровень тестостерона. Проходить курс он начинает в местах лишения свободы и продолжает определенное время под надзором полиции и медучреждений уже на воле. В Израиле они несколько лет проводили эксперимент, это дало позитивные результаты, и они решают вопрос о том, чтобы ввести это законодательно. В Польше принят закон о химической кастрации, где тоже добровольно предлагается лицам, совершившим сексуальные преступления, пройти курс такого лечения и снизить до нуля эту активность. В Чехии более жесткое законодательство, там принудительно суд может решить вопрос о кастрации таких лиц, особенно если это касается рецидивных фактов преступлений. Там за десять последних лет подверглись этой процедуре до 300 человек. Отмечу, что в Чехии до нуля сведен показатель рецидива. Кастрация в добровольной форме существует примерно в половине штатов США. То есть, фактически, это добровольно-принудительное лечение, альтернатива наказанию.
Вопрос: То есть, мера показывает себя как эффективная?
Владимир Овчинский: Я не вижу никаких проблем решить вопрос в правовом плане, проблема здесь в другом. Проблема в философском, социальном осознании явления. Если мы принимаем закон о химической кастрации лиц, склонных к сексуальному насилию, то мы становимся на позицию доктора Чезаре Ломброзо, который первым сказал в современный период, что биологические факторы определяют ряд преступлений. Он говорил о том, что ряд преступлений социальны по своей природе, а ряд преступлений жестко детерминированы биологическими факторами, наследственными. А это значит, что нам надо отказаться от всей идеологемы, которая у нас была на протяжении фактически последнего времени. С 60-х годов криминология была опять реанимирована, как наука о преступности, новая уголовная политика начала формироваться после "оттепели", тогда возобладал чисто марксистский подход, что человек – это суть общественное существо. Такой же подход существует и сейчас. Сторонников биологического подхода можно пересчитать по пальцам, и я отношусь к ним. Я тоже считаю, что ряд преступлений наследственно детерминированы, и не только сексуальные. Страсть к садизму, убийству, истязанию – это все во многом биологические факторы определяют. Значит, помимо правового, нужно медицинское вмешательство. При этом, я не имею в виду психопатологии, когда человек признается невменяемым. Я говорю о случаях, когда человек вменяем, но биологические факторы детерминируют его поведение. Он осознает свои поступки, он внешне адекватен, но идет на совершение преступлений под сильным влиянием своих биологических потребностей. Я считаю, что есть "врожденные" убийцы, и это надо корректировать с раннего возраста.
Вопрос: Но тогда должна быть и превентивная химическая кастрация?
Владимир Овчинский: Да, получается, что если у человека выявлен повышенный тестостерон, то нужно колоть ему определенные препараты на превентивном уровне. Это ведь бред.
Но что касается биологического подхода, то это не только мое мнение – есть наш выдающийся психолог, психиатр Бухановский, который изучал Чикатило и сотни других преступников-маяньков, которые вменяемыми были признаны, так же, как и Чикатило. Он установил серьезную деформацию мозга у определенных категорий, изменения крови, реакций. Это наука будущего, мы все равно к этому вернемся. Но сейчас, в данный момент вбрасывать в общество химическую кастрацию рано, несмотря на то, что я убежденный сторонник теории Ломброзо, конечно, не в примитивном виде, в котором он ее проповедовал в 19 веке, а на современном уровне.
Пока общество к этому не готово – мы находимся на пещерном уровне развития, непонятно, какие философские подходы берем за основу. Когда была мода на биологический подход в борьбе с преступностью, в США в 20-е годы кастрировали по 20-30 тыс. человек, всех подряд. Выявляли какие-то признаки у детей, когда еще не было генной экспертизы, не выявлялся уровень тестостерона, и кастрировали людей. И это хуже фашизма было. И это было не только в фашистской Германии. В Германии это было на уровне расовом, а в США – на уровне лженаучных теорий. И я до конца не уверен, что высокий уровень тестостерона говорит об общественной опасности человека.
К тому же, у нас гораздо больше проблем с тем же уголовным наказанием. Наконец у нас приняли федеральный закон об административном надзоре, и там специально выделена категория лиц, совершающих сексуальные преступления, которые должны после освобождения из мест лишения свободы находиться под жестким административным надзором, и если они нарушают правила надзора, то привлекаются к уголовной ответственности. Это очень правильный закон и долгожданный. Если он будет соблюдаться, то это уже большое дело.
Вопрос: Какие еще есть проблемы?
Владимир Овчинский: Суды должны совершенно по-другому строить уголовную политику относительно лиц, совершающих сексуальные преступления, особенно если они направлены против детей. Я недавно проанализировал ситуацию с наказаниями за последние пять-шесть лет. Оказалось, что за вступление в связь с несовершеннолетними без применения насилия, в том числе, с малолетними детьми, у нас 70% этих преступников, а они исчисляются тысячами, получили условные сроки лишения свободы. В США за это можно получить пожизненное наказание. Я не имею в виду факты, когда мальчику 18 лет, а девочке 14, это так сказать "Ромео и Джульетта". Я имею в виду ситуации, когда взрослые люди сознательно совращали и мальчиков, и девочек, вступали в половые связи с ними и отделывались условными сроками. Вот где безобразие! Поэтому я и говорю, что Россия с такой уголовной политикой – это рай для педофилов. Ни в одной стране таких гуманных мер к этим нелюдям не применяют. Более того, даже за развратные действия, когда человек из похоти совращает малолетних детей, 50% таких преступников тоже получают условные сроки лишения свободы.
|Фото: Фото: Накануне.RU','600','302','true') "Накануне.ру, Накануне.RU, баннер(2015)|Фото: Фото: Накануне.RU")
Вопрос: То есть, следует начать с ужесточения наказания, до этой поры химическая кастрация эффективной не будет?
Владимир Овчинский: Надо сначала принимать нормальные судебные решения, сажать эту сволочь в тюрьмы, чтобы они боялись это делать, а потом уже говорить о кастрации. Мы одно подменяем другим. Вместо того, чтобы нормально организовать уголовную политику, ужесточить закон, мы говорим о кастрации. Кроме того, я думаю, что не войдет химическая кастрация в Уголовный кодекс. Большинство правоведов восстанут против этого. Это то, о чем я говорил. Ведь повышенный уровень тестостерона вызывает не только сексуальные преступления, но и агрессивное поведение, нападения на людей, жесткие избиения. Мы что тогда, всех должны кастрировать? И почему только речь идет о преступлениях в отношении детей? А когда человек бабушек насилует? Таких тоже много. Это уже не единичные факты, их уже сотни по стране.
Вопрос: А не возникнет ли у нас проблем с экспертизой, по итогам которой педофилам будут рекомендовать химическую кастрацию?
Владимир Овчинский: Действительно, эта экспертиза очень дорогая, и где у нас эти специалисты? А потом, меняется концепция уголовного права, Уголовный кодекс тогда должен быть таким, каким предлагал Ломброзо. Главными по насильственным преступлениям тогда становятся медики, а не судьи. Они определяют диагноз, прогноз и судьбу человека. А у нас все-таки судьи определяют, у нас преступления – социальные деяния. Химическую кастрацию можно вводить в порядке эксперимента, согласен, что это должно проводиться добровольно, но даже для проведения эксперимента надо вводить серьезные изменения в наше уголовное законодательство.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
