"Что так мало-то?": Путин возмутился числом людей, получивших компенсации после наводнений
Сенаторы и Медведев не поняли друг друга. Почему власти отказываются от валютного регулирования?
Вопрос валютного регулирования был вынесен на повестку заседания временной комиссии по экономическому мониторингу в Совете Федерации РФ. В ее работе принял участие заслуженный экономист России, доктор экономических наук, финансовый омбудсмен Павел Медведев, учениками которого в разное время были Эльвира Набиуллина, Сергей Глазьев и другие представители финансовой элиты страны. Медведев представил свое видение решения экономических проблем, которое разительно отличалось от мнения большинства предыдущих экспертов и членов комиссии. В отличие от Глазьева, Медведев придерживается более либеральных взглядов в вопросах валютного регулирования. По его мнению, спекуляции на валютном рынке - дело не государства, а исключительно самих скупщиков валюты. Любые ограничения принесут только вред, не нужны и дешевые кредиты, потому что в рубль никто не верит, со ссылкой на президента увещевал омбудсмен. Подробности - в материале Накануне.RU.
Различие в подходах Павла Медведева и участников заседания к вопросам регулирования, да и в целом к экономической модели стало очевидно во время дискуссии. В ходе обсуждения позиция Павла Медведева, вызвала, мягко говоря, неоднозначную реакцию у сенаторов. И, возможно, вызовет такую же реакцию у читателя - в статье приводится прямая речь финансового омбудсмена практически без купюр.
Он назвал свой доклад: "Что хочется и что можется?" и целиком его посвятил пропаганде вреда валютного регулирования. Для убедительности он начал с картинки, которая имела место в жизни.
В России есть Институт космических исследований, рассказал омбудсмен, производящий уникальный прибор, который запускают на Марс и Луну и с помощью которого уже сделано открытие о наличии воды на этих космических телах. Этот прибор состоит из сотен разных деталей, часть из которых производится за границей. Предприятие проводит конкурс, согласно закону о госзакупках, и его выигрывает одна российская фирма, которая априори не в состоянии произвести одну из необходимых деталей, потому что ее изготавливают только в одном месте и только в США. Что делать?
"Вот если бы глазьевская идея регулирования валютного рынка была внедрена, то кому-то пришлось бы отвечать на вопрос – разрешать ИКИ покупать валюту, чтобы купить деталь, или не разрешать? А если разрешать, то нельзя ли разрешить купить ее пораньше, чтобы выиграть на курсе?" - сказал Павел Медведев и добавил, что это иррациональная задача.
По его мнению, по каждому подобному вопросу, если соглашаться с предложенным Сергеем Глазьевым курсом, придется принимать решение, что является трудновыполнимым.
Напомним, положение о валютном регулировании - одно из основных в докладе об экономической безопасности России, который советник президента представил на заседании Научного совета РАН. Как сам Сергей Глазьев рассказывал Накануне.RU, специальные меры по предотвращению спекулятивных атак существуют практически во всех странах: "Франция ввела налог Тобина, США ввели ограничения на иностранные инвестиции в сферах, затрагивающих их стратегические интересы. В Японии, Китае весь рынок под контролем государства, и спекулянтов просто наказывают. Наконец, в Лондоне финансистов, замеченных в спекуляциях, "клеймят" колоссальными штрафами и изгнанием с рынка. Введение этих норм - не либертарианство, которое предполагает самоустранение государства от ответственности за экономику. Даже в традиционно либеральной Англии с либертарианством покончили еще 100 лет назад, как с тупиковым и вредным направлением для общества, которое ведет к хаосу".
Но финансовый омбудсмен усмотрел в идее Сергея Глазьева иной мотив. "Валютное регулирование нужно Глазьеву не само по себе, ему нужно, чтобы Центральный банк мог выдавать деньги в кредит тому, кому надо, и на это необходимо два-три триллиона рублей", - сказал Медведев. В этой связи Павел Медведев предложил обратиться к банкам, в которых на депозитах находятся 13 трлн руб.
"Это деньги наших предприятий, которые держат средства на длительных депозитах, половина – в рублях, половина – в иностранной валюте", - подчеркнул финансовый омбудсмен. Однако, задается вопросом Медведев, почему эти деньги не были вложены в экономику страны в прошлом году? Особенно учитывая, что все капиталовложения, сделанные в прошлом году, также составляют 13 трлн руб.?
По мнению омбудсмена, заниматься нужно не валютным регулированием. В 2015 г. были закрыты 200 тыс. предприятий во многом по причине избыточных проверок со стороны проверяющих органов, сказал он. "Я считаю, что рвется не в том месте, где решаются вопросы регулировать или не регулировать валютный рынок, а рвется там, где предприниматель думает – я сегодня вложу, а завтра ко мне придут с проверкой и все заберут", - сказал Павел Медведев.
Сенатор Вячеслав Штыров, комментируя выступление финансового омбудсмена, отметил, что в подходах Сергея Глазьева и его соратников отсутствует такой механизм, как запрет на покупку валюты. Экономист предлагает такой комплекс мер, при котором будет остановлен отток капитала из страны, и валютное регулирование он рассматривает только как один из элементов.
"Я считаю, что текущие торговые и платежные операции – это дело самих покупателей, другой вопрос – введение конечного контроля, допустим, пришла ли деталь, о которой вы говорите, в Россию, а разрешение необходимо ввести на перевод средств, связанных с капитальными операциями, покупкой акции, недвижимости, и так далее за рубежом", - сказал Вячеслав Штыров, отметив, что и подобные операции можно совершать, только заплатив солидный налог.
Медведев считает, что отследить, пришла деталь в Россию или нет, теоретически можно, но практически – почти нереально, так как придется отслеживать миллионы сделок и покупок. Кроме того, если говорить о предотвращении спекуляций на Московской бирже – каким образом можно определить, какая операция проводится с целью покупки детали, а какая – с целью перепродажи? "А 13 трлн руб. – это средства предприятий реального сектора, которые получили прибыль и не вложили ее в производство. Предприятия предпочитают получать банковский процент, а не рисковать вложениями", - ответил омбудсмен.
Сенатор Вячеслав Штыров на это заметил, что за 25 лет из страны ушло полтора триллиона долларов, в итоге в России нет денег и возможности создать собственную систему накопления, на которую необходимо развивать производство.
"Что происходит? Олигархи вывозят средства за рубеж, покупая там дома и так далее, но такие сделки надо остановить и прекратить. Ведь откуда эти средства образовались? Пункт первый: от чрезмерной эксплуатации рабочего класса (замечу, что за единицу заработной платы наш рабочий производит вдвое больше продукции, чем за рубежом), пункт второй: в результате ренты, которую наше государство не взимает с природных ресурсов по тем или иным причинам. Вот эти полтора триллиона как ветром сдуло, то "Челси" покупается, то еще что-то, вместо того, чтобы строить заводы и фабрики", - резюмировал сенатор.
Сенатор Сергей Калашников, под председательством которого проходило заседание, спросил, почему нельзя установить фиксированный курс рубля? На это докладчик ответил, что если установить курс, то он будет либо выше, либо ниже оценки человека.
"Когда продается или покупается валюта, то в ее стоимости учитывается, сколько можно на нее купить хлеба, масла, железа, нефти и сколько покоя. За валюту покупается покой", - считает Медведев. По его мнению, если 200 тыс. предприятий в год уничтожается, тогда гражданин в стоимость валюты вкладывает защиту от этого уничтожения, и этот фактор надо учитывать.
"Как глава Центробанка может выдавать дешевые кредиты? Когда такое произошло в 2014 г., тут же кое-кто взял многомиллиардный кредит, превратил в доллары и что с рублем произошло? Вот почему говорят Глазьеву, что нельзя выдавать под дешевый процент рубли, потому что не верят российские граждане в рубли и Путин им все время напоминает, что верить нельзя, потому что вложишь в российскую экономику, у тебя придут и проверяющие органы все отберут", - убежден омбудсмен. По его мнению, нужно ответить на этот вопрос, почему это происходит, почему миллионы предпринимателей не верят в Россию и голосуют против развития экономики своим рублем, и это главное.
Сенатор Николай Рыжков также задался риторическим вопросом про 13 трлн руб., подчеркнув, что это деньги предприятий, корпоративные средства, как их можно забрать из банков на развитие экономики? Его поддержал коллега Штыров, отметив, что для того и существует банковская система, чтобы перераспределить свободные денежные средства из одной отрасли в другую.
"Вы считаете, что средства предприятий, находящиеся на депозитах в банке – это их средства, и они должны их тратить. Но ничего подобного! На счетах находятся деньги одних предприятий, а тратить их должны другие. Но как же взять кредит для развития производства, если установлена неподъемная ставка? Если средняя норма прибыли по народному хозяйству в России составляет 8%, а кредит выдают под 17%, то зачем же его брать?" - поставил вопрос сенатор, полагая, что по этой причине деньги лежат на депозитах. При этом, по его мнению, значительная часть средств изъята из экономики, и можно было бы домонетизировать ее, не допуская при этом инфляции и изменения скорости оборотных денег.
Сенаторы спрашивали, а как же развиваться бизнесу, если действительно ставка очень высока? Учитывая, что американский, европейский, японский Центробанки либо привели ставку к нулю, либо, как в случае Японии, вообще сделали ее отрицательной. Как в российских условиях обеспечить развитие экономики?
На это Павел Медведев ответил, что не знает, как убедить людей вкладывать деньги в развитие экономики. "А убедить банки давать деньги не удастся по той простой причине, что если Центральный банк выпускает деньги под низкий процент, то уже не надо о валюте беспокоиться, уже о рублях надо будет беспокоиться", - считает Медведев. А регулировать стоимость доллара можно двумя путями: первый - продавать доллары и тем самым снижать их стоимость, второй – тормозить приток рублей. Кроме того, по его мнению, глава Центробанка Эльвира Набиуллина чувствовала бы себя намного спокойнее, если бы у нас не закрывались 200 тыс. предприятий в год, а наоборот открывались, потому что рубль бы пошел вверх.
Но сенаторы возразили, поскольку, по их мнению, в стране создана такая система, когда процентная ставка, курс рубля к доллару не зависит от деятельности экономики. Весь финансовый баланс, эмиссия Центробанка связаны не с деятельностью этих предприятий, а с поступлением валюты в страну. Если бы денежный оборот был связан с суммой товаров, произведенных в стране, то действительно потеря предприятий была бы важна. А так – нет.
Медведев на это задал встречный вопрос: "Хорошо, мы хотим, чтобы Центральный банк выпускал дешевые деньги, а мы не позволим этим дешевым деньгам сесть на дорогие депозиты в банке, мы будем контролировать. Но как - руками тех самых коррупционеров, о которых мы сегодня неоднократно говорили?"
Сенатор Владимир Долгих, подытоживая разговор, отметил, что, судя по тому, что говорит докладчик, "мы зря здесь сидим и ничего мы сделать не сможем и нужно соглашаться с разваленной экономикой и нечего пытаться что-то сделать". Медведев не согласился с таким итогом встречи, сказав, что он донес свою позицию, попытался доказать, что валюту контролировать не стоит. И добавил, что необходимо достучаться до руководства страны, потому что, хорошо это или плохо, наша страна очень "президентоцентрична": "И на самом деле не так уж важно, идеальную экономическую модель мы выработаем или нет, лучше с ошибкой двигаться, чем безошибочно стоять на месте".
Осталось неясным, с какой повесткой финансовый омбудсмен считает необходимым добиться встречи с президентом РФ, поскольку, судя по его высказыванием, в целом экономическую систему, созданную в стране, он считает верной. Также осталось непонятным, почему сенаторам пришлось объяснять азы банковского дела человеку, который признан ведущим экспертом в этой отрасли.
В то же время Павел Медведев счел нужным прийти на заседание временной комиссии по экономическому мониторингу с тем, чтобы донести свою позицию. Это означает, что он принимает во внимание работу временной комиссии, считает ее важной и значимой, как и людей, вошедших в ее состав. Вот только почему разговор пошел в русле "моя твоя не понимай"? Что тем самым хотел сказать омбудсмен? То, что любая иная, в отличие от ныне господствующей, экономическая мысль в стране является неверной? Или это просто страх, что реальная ситуация, заставляющая все большее количество людей думать и решать, что делать дальше с экономикой страны, начинает прорываться на самом высоком уровне? А значит, может привести к не менее реальным последствиям?
Маргарита Нифонтова
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
