В Прикамье арестовали 15-летнего подростка, обвиняемого в убийстве молодой матери
Футболисты команды "Сочи" отравились перед игрой с "Ахматом"
Синоптик рассказал о "ржавом" дожде над Средним Уралом, из-за песчаной бури в Сахаре
Путин объявил о своем скором визите в Китай
Самая безопасная доза крови - та, которая не перелита?
Вопрос: Евгений Борисович, как Вы оцениваете ситуацию в целом в Службе крови России?
Безопасность донорской крови на минувшей неделе, пожалуй, была центральной темой в прессе. Поводом послужил инцидент, случившийся в Воронежской области. Роженица в одной из местных больниц была заражена ВИЧ-инфекцией через донорскую кровь. Как выяснилось, постоянный донор, ранее успешно прошедший тесты на вирус, оказался ВИЧ-инфицированным. Между тем, кроме ВИЧ, известен целый ряд других инфекций, которые могут передаваться при переливании донорской крови. На каком этапе в России находятся исследования по так называемым кровезаменителям - препаратам, способным заменить донорскую кровь и свести эти риски к нулю? И заставил ли случай в Воронеже всерьез задуматься над повышением инфекционной безопасности, об этом мы поговорили с директором Центра крови Федерального медико-биологического агентства Минздравсоцразвития РФ Евгением Жибуртом и директором Российского НИИ гематологии и трансфузиологии Евгением Селивановым.
Евгений Жибурт, доктор медицинских наук, профессор, директор Центра крови Федерального медико-биологического агентства: Нормальная, спокойная, рабочая ситуация. Ежедневно к нам приходят доноры (всего в год 4 млн россиян посещают центры крови), которые принимаются и обследуются, и готовятся компоненты крови. Если не нарушать принятых норм, то работа Службы крови России абсолютно соответствует современным мировым стандартам. Например, я знаком с положением дел в Свердловской области и считаю, что наши свердловские коллеги работают на передовом национальном уровне. Если говорить в целом по стране, проблемы, конечно, есть. Мы их видим, и знаем, куда нам развиваться. Так что поводов для беспокойства нет.
Вопрос: Но все же, случай в Воронеже заставил всерьез задуматься над повышением инфекционной безопасности донорской крови и ее компонентов в России? О модернизации службы крови по опыту большинства развитых стран?
Евгений Жибурт: Думать об этом нужно постоянно, а не только в период каких-то бед, трагедий и скандалов. Что реально произошло в Воронежской области? Был выявлен ВИЧ-инфицированный кадровый донор, и диагностирована ВИЧ-инфекция у одного из реципиентов плазмы этого донора. Однако на сегодняшний день нельзя исключить другие пути передачи ВИЧ-инфекции, то есть однозначных приговоров я бы выносить не стал.
|
Давайте сами себя спросим: а мы, ощущая себя здоровыми людьми, ходим на донорские пункты? Мы свою кровь сдаем для лечения наших больных сограждан? Я не уверен, что вы всегда получите утвердительный ответ. Вот что привело женщину в период начинающейся ВИЧ-инфекции на донорский пункт? Желание получить деньги!? У нее есть фактор риска ВИЧ-инфекции, но она приходит и об этом факторе, будем надеяться, не знает.. а если она о нем умалчивает, потому что ей деньги нужны? Вот, на мой взгляд, в чем основная проблема. |
Самый надежный способ профилактики передачи ВИЧ с кровью – участие в донорстве здоровых, ответственных людей. То есть, каждый здоровый человек должен 2-3 раза в год приходить на донорский пункт сдать свою кровь - только тогда мы будем уверены, что лица из группы риска к нам не приходят.
И еще очень важна ответственность за высказывания. Один из руководителей в Воронеже не разобравшись, простите, "брякнул" о том, что, возможно, инфицировали свыше 200 человек. Чем? Альбумином? Абсурд! Разбираться надо, прежде чем такие громогласные заявления делать. Повторюсь, необходимо думать о службе крови не только в период каких-то катастроф, а постоянно, потому что трагедии на индивидуальном уровне происходят постоянно, и кровь нужна ежедневно.
Вопрос: Как вообще устроен процесс проверки донорской крови, то есть, как организована защита людей, в ней нуждающихся, от риска получить какую-то инфекцию при переливании крови? И насколько высок этот риск?
Евгений Жибурт :
| На сегодняшний день степень защиты получить ВИЧ-инфекцию в 2000 раз выше, чем у человека, садящегося за автомобиль, погибнуть в дорожно-транспортном происшествии. Погибает в автокатастрофах у нас 1 из 5000 россиян, а ВИЧ-инфекцию с кровью получают 1 из 1000000 реципиентов. Много это или мало? |
Вопрос: Евгений Алексеевич, расскажите, на каком этапе в России находятся исследования по созданию препаратов-кровезаменителей?
Евгений Селиванов, член-корреспондент РАМН, доктор медицинских наук, профессор, директор Российского НИИ
гематологии и трансфузиологии: Сейчас уже можно говорить о двух видах кровезаменителей переносчиков кислорода - на основе перфторорганических эмульсий (препарат носит название "Перфторан") и на основе растворов модифицированного гемоглобина (Геленпол). Уже доказано, что эти препараты в определенных ситуациях могут заменить донорскую кровь, обеспечить транспорт кислорода к тканям и клеткам. Позволяют выиграть время, найти среды гемотрансфузионные, подобрать программы инфузионной-трансфузионной терапии, и тем временем обеспечивать доставку кислорода к клеткам за счет этих растворов.
Россия – единственная в мире страна, где разрешены эти два вида кровезаменителей. "Перфторан" разработан Институтом биофизики РАН в Пущино на Оке. Второй препарат "Геленпол" разработан нашим институтом совместно с Институтом высокомолекулярных соединений, расположенном в Санкт-Петербурге.
"Перфторан", добавлю, уже выпускается и внедряется в клиническую практику, происходит, так сказать, набор клинического материала, около двух тысяч больных получили этот препарат. В целом сегодня можно говорить о том, что побочные эффекты в значительной степени снижены и постепенно расширяются показания к применению "Перфторана". "Геленпол" прошел клиническое изучение и в настоящее время проводится его промышленное освоение. В Обнинске на базе научного центра строится модуль по производству этого раствора.
Вопрос: Эти препараты способны целиком заменить донорскую кровь?
Евгений Селиванов: Они способны обеспечить транспорт
 |
| Фото: www.newizv.ru |
Вопрос: Правда ли, что в России риск получить инфекцию при переливании донорской крови выше по сравнению с большинством развитых стран?
Евгений Селиванов: Такие исследования в России не проводились, поэтому мне трудно привести надежные цифры. Известно, что на Западе, если использовать системы скрининга донорской крови, основанные на иммуноферментном анализе, то риск получить, например, ВИЧ-инфекцию при переливании крови равен примерно 1 на 600000. Примерно таков риск попасть в авиакатастрофу. (Впрочем, вся жизнь риск и, в конце концов, есть риск умереть, который равен 1). А если использовать геннотестирование крови, то риск еще меньше - 1 на 1,5-2000000 переливаний.
В среднем по России мы забраковываем, то есть отводим от донорства, по причине носительства маркеров вирусных инфекций (гепатиты В, С, ВИЧ, сифилис) примерно 4% доноров. В Санкт-Петербурге даже эта цифра выше. Кроме того, донор может прийти в период имуннологического окна, когда у него вирус в крови есть, а антитела еще не образовались, либо образовались в небольшом титре. То есть система их не обнаружит, и для нас такой донор – безопасный. Мы заготовим компоненты крови, их перельем и при этом можем, не исключено, заразить пациента. Что случается периодически, к сожалению.
Вопрос: На Ваш взгляд, случай в Воронеже должен заставить всерьез задуматься над повышением инфекционной безопасности донорской крови и ее компонентов в России? С помощью чего, какими методами этого можно добиться?
Евгений Селиванов: Надо совершенствовать методы скрининга донорской крови и развивать безвозмездное, добровольное донорство. Чтобы человек приходил на донорский пункт не для того, чтобы какие-то деньги получить, а совершить добровольный акт милосердия. Ведь что такое донорство - это добровольный акт помощи больному, выражающийся в предоставлении ему части своей крови, либо иных тканей с лечебной целью. В таком случае человек, почитав опросник (который выдают при обращении в центр крови) поймет, что ему не надо сегодня сдавать кровь, предположим, если была температура или он ведет не совсем правильный образ жизни и т.д. Если такой донор сам покинет донорский пункт, тогда, конечно, безопасность переливания крови и ее компонентов во много раз повысятся.
Во-вторых, необходимо повсеместно внедрять карантинизацию, в частности, свежезаморженной плазмы. То есть, после заготовки не выпускать ее в лечебную сеть, а хранить в течение полугода. Потом опять искать донора и его проверять. Только в том случае, если вирус в его крови не обнаружится, с чистой душой выпускать эту плазму в лечебную сеть. За счет карантинизации вероятность заразить впоследствии пациента уменьшается на много порядков.
В ряде регионов уже используется карантинизация свежезамороженной плазмы крови и были случаи, когда спустя полгода находят донора, а у него сифилис, гепатит или ВИЧ. В Санкт-Питербурге, например, сто таких доноров было выявлено, а ведь могло бы быть сто несчастных пациентов...
| |
| Фото: СФН |
Плюс, необходимо совершенствовать методы диагностики. Необходимо внедрять в клиническую практику новые технологии, например, по обработке тромбоцитов и эритроцитов с целью уничтожения вирусов, которые могут там быть. В будущем, если технологии эти будут широко использоваться, возможно, уже не понадобится осуществлять скрининг донорской крови, а просто обрабатывать, чтобы получать совершенно безопаснную кровь и ее компоненты.
Вопрос: Как Вы считаете, будущее за кровезаменителями - препаратами, способными свести эти риски к нулю?
Евгений Селиванов: Риски к нулю свести невозможно. Наша задача - уменьшить их. Например, до 1 на 1000000 или 1 на 2000000 - это уже ничтожный риск. Я думаю, кровезаменители переносчики кислорода, в конце концов, найдут свое применение в клинической практике и будут широко использоваться.
|
Будущее вообще за оптимальным использованием крови и ее компонентов. Важный момент повышения инфекционной безопасности донорской крови - это работа со специалистами клиник, борьба за максимальное использование крови и ее компонентов строго по дифференцированным показаниям. Потому что самая безопасная доза крови - та, которая не перелита. |
Что же касается "Геленпола", надеюсь, все пойдет по плану и через пять лет мы получим возможность широко применять этот препарат. Несомненно, он найдет применение в хирургии, не говоря уже о чрезвычайных ситуациях, когда имеет место массовое поступление пострадаших. Ведь этот препарат позволяет освободиться от подбора крови по группам и резус-факторам. Потребность в нем будет достаточно большой.
Вопрос: Евгений Алексеевич, какую оценку случаю в Воронеже Вы можете дать?
Евгений Селиванов: Признаюсь, я не знаком с подробностями этого случая, поэтому отмечу в целом. Если пациенту в клинике переливается свежезамороженная плазма - это может быть тот самый печальный случай, достаточно редкий, и связан он с общей обстановкой в стране. Мы живем в условиях эпидемий ВИЧ и гепатитов, поэтому процент доноров с маркерами инфекций (возможно, они об этом не знают, но могут и скрывать), которые приходят с желанием сдать кровь и заработать на этом деньги, не такой и маленький (как я уже отметил, до 4%). По ВИЧ-инфекции таких доноров 0,1% - это достаточно много, тысячи людей по России.
А если плазма пошла на изготовление препаратов на ее основе, ничего страшного, скорее всего, не случится. В основном мы получаем "Альбумин" и иммуноглабулины для внутримышечного введения. "Альбумин" в процессе приготовления подвергается пастеризации, то есть длительному нагреванию, и вирус погибает. То есть, риск заразить пациента с переливанием именно этого препарата как раз небольшой.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
