"От двойных стандартов в дипломатии уйти не удается" : Аналитика Накануне.RU

Архив материалов

"От двойных стандартов в дипломатии уйти не удается"

Екатеринбург на два дня стал центром международной безопасности. Здесь сегодня заканчивается вторая встреча высоких представителей, курирующих вопросы безопасности, на которую приехало более полусотни иностранных делегаций. Среди проблем, которые обсуждались, были, в том числе, и угрозы, связанные с развитием международного терроризма и экстремизма. О том, в чем основная цель подобных мероприятий, о двойных стандартах в борьбе с терроризмом и позиции российских дипломатов по Ливии и Сирии рассказал в беседе с корреспондентом Накануне.RU дипломат, директор департамента по вопросам новых вызовов и угроз МИД РФ Илья Рогачев.

Вопрос: Сегодня открылась международная встреча высоких представителей по вопросам безопасности. Как Вы считаете, насколько продуктивна будет эта встреча?

Илья Рогачев: Эта встреча очень полезна, прежде всего, тем, что такие контакты по линии служб безопасности, по линии высоких представителей, курирующих вопросы безопасности, по таким деликатным вопросам, связанным с безопасностью, как правило, проводятся на двусторонней основе. Двусторонний контакт – это основная форма работы в этой области до сих пор была. Достоинство этой встречи я вижу в том, что подключен к этому процессу многосторонний формат. До сих пор ничего подобного не было в этой сфере. Это, можно сказать, российское ноу-хау, найдена такая форма сотрудничества, на международной арене мы заняли свою нишу, что называется. И, в данном случае, неважно, будет ли что-то принято по результатам этой конференции, как таковой, я думаю, что это не решающий фактор. Дело в том, что на полях этой встречи происходит очень много двусторонних контактов, которые очень интересуют наших иностранных партнеров. Такая возможность ими очень высоко ценится, потому что многие из них другой возможности встретиться и посмотреть друг другу в глаза не имеют.

Вопрос: Речь идет о политических причинах?

Илья Рогачев: Да, политические отношения между многими государствами таковы, что на таком уровне по столь деликатной проблематике встречи не происходят и не планируются. А здесь, как бы невзначай, в коридоре, можно взять и переговорить по каким-то чувствительным вопросам. Я думаю, что вот это – основное достоинство, главный эффект мероприятия. Ну и конечно, очень активно работает весь аппарат Совета безопасности, наши другие ведомства, которые подключены к этому делу с российской стороны, которые нарабатывают контакты в интересах Российской Федерации.

Вопрос: Если говорить о первой встрече, которая состоялась в Сочи в прошлом году, то произошли ли за этот год какие либо позитивные изменения, усиление взаимодействия с какими-либо странами, каким был эффект?

Илья Рогачев: Самый главный индикатор, который можно отметить – расширился круг участников. Это главное, потому что, если бы было неинтересно, то участников больше бы не стало, а может быть и сама встреча больше не состоялась. Опыт оказался удачным, круг участников расширился. Если говорить, были ли приняты какие-то документы, которые будут в интернете висеть, то их не было. В этой сфере договоренности достигаются именно так, поэтому результаты, конечно же, будут, но судить, насколько они будут связаны с этой встречей, с теми возможностями, которые предоставляет эта конференция для такой работы, будет сложно.

Фото: Накануне.RU

Вопрос: Возвращаясь к "новым угрозам", в частности к борьбе с терроризмом... Не секрет, что некоторые государства используют термин "борьба с терроризмом", как предлог для решения своих геополитических проблем. В качестве примера можно назвать недавние операции в Ираке, Афганистане, Ливии. Как Вы относитесь к такому положению дел, и как оно отражается на взаимодействии с этими странами?

Илья Рогачев: Действительно, борьба с терроризмом часто используется как предлог для решения каких-то национальных задач, которые могут противоречить интересам других государств. Мы, Российская Федерация, всегда призывали вести эту работу – сотрудничать на международной арене, добросовестно, с учетом интересов партнеров, исходя из интересов всех. Исходя из того, что терроризм – это глобальная угроза, действительно надо объединять усилия в противодействии этой угрозе, а не искать каких-то сиюминутных выгод в других областях.

Накануне.ru(2009)|Фото: Фото: Накануне.RU

Фото: www.iranatom.ru

Суммируя, Вы прекрасно знаете, сколько раз, точнее будет сказать – бессчетное число раз, наши руководители на всех уровнях призывали не исповедовать, не придерживаться двойных стандартов в борьбе с терроризмом. Вот это то, что мы называем "двойными стандартами", когда в отношении одних каких-то ситуаций применяются одни стандарты, в отношении других – другие. Кому-то что-то можно, кому-то что-то нельзя. В Ливии это повстанцы, на Северном Кавказе – тоже повстанцы, хотя ситуация совсем разная. В чем-то удалось переломить эти подходы двойных стандартов, в чем-то, к сожалению, нет. Но, во всяком случае, мы всегда призывали действовать принципиально и добросовестно в этих областях, которые, на наш взгляд, являются слишком важными, слишком чувствительными для государств, чтобы можно было позволить себе какие-то политические вихляния.

Вопрос: В СМИ появлялась информация, что в том переходном правительстве, которое сегодня сформировано в Ливии, присутствует ряд бывших высокопоставленных функционеров "Аль-Каиды". Соответствует ли эта информация действительности, и какова позиция МИД по этому вопросу?

Илья Рогачев: Военный комендант Триполи Бельхадж (Абдель Хаким Бельхадж, возглавлял террористическую организацию "Ливийская Исламская Боевая Группа" (ЛИБГ), воевал в Афганистане на стороне талибов с 1988 года, был лично знаком с Усамой бен Ладеном, арестован ЦРУ в 2004 году, перемещен в ливийскую тюрьму, освобожден режимом Каддафи в 2010 году, – прим. Накануне.RU), один из военных руководителей повстанцев, по данным американцев и англичан – и ЦРУ и Ми-6 задерживался и привлекался, в отношении этого человека никаких сомнений у них нет.

Накануне.RU логотип(2021)|Фото: Фото: Накануне.RU

Фото:voltairenet.org

Такая же ситуация и в отношении ряда других людей. Это, конечно, настораживает. Надо будет посмотреть, как они себя будут вести в дальнейшем, какую политику они будут проводить, пользуясь определенными властными полномочиями и, соответственно, ответственностью. Но, ситуация, повторюсь, настораживающая, тревожная.

Вопрос: Достаточно много негативных мнений высказывалось по поводу того, что, когда принималась резолюция ООН по Ливии, Россия не заняла принципиальной позиции. Сейчас похожая ситуация складывается в отношении Сирии. Какую позицию в этой ситуации может занять Россия?

Илья Рогачев: Я не согласен с теми, кто говорит, что Россия не занимала принципиальной позиции по Ливии. Мы очень четко говорили о том, чего нужно добиваться в Ливии и какими способами. Текст резолюции, несмотря на все наши усилия, и усилия наших единомышленников, членов Совета Безопасности ООН, не удалось доработать и довести до приемлемых для нас формулировок. Мы не голосовали за эту резолюцию, мы всегда указывали, что вмешательство международного сообщества должно быть нацелено на защиту граждан. А уж то, что произошло потом, это, извините, не наша непринципиальность, а передергивание и выход за пределы мандата резолюции других государств.

Фото:warchechnya.ru

И мы, как раз, дали этой линии, этому поведению очень принципиальную оценку, мы сказали, что это совершенно недопустимо – таким образом расширительно трактовать резолюцию Совета Безопасности. Мы заявили, что то, что происходит в реальности никак не отвечает тому, что положено на бумагу, не соответствует тексту резолюции, тому мандату, который Совет Безопасности этой резолюцией дал отдельным членам международного сообщества на проведение каких-то силовых акций.

Вопрос: А по Сирии возможен аналогичный сценарий?

Илья Рогачев: По Сирии сейчас переговоры ведутся по резолюции, и пока что мы противодействуем ее принятию. Этот текст слишком напоминает то, что было написано по Ливии, поэтому мы не соглашаемся на аналогичную резолюцию по Сирии. Мы, конечно же, киваем тем, кто предлагает эту резолюцию, на то, что произошло в Ливии. Это прецедент и крайне отрицательный опыт, поэтому тот же язык резолюции не пройдет. Формулировки надо уточнять, чтобы их, в частности, нельзя было извратить. Конечно, можно вести себя и совсем вопреки языку резолюции, но, во всяком случае, то, что мы можем в этом смысле сделать, когда вырабатывается резолюция Совета Безопасности, мы делаем, учитывая этот ливийский опыт.