Сами мы не местные : Аналитика Накануне.RU

Архив материалов

Сами мы не местные

Он не ездит на машине и даже презирает тех, чьи автомобили каждое утро рядками аккуратно встают напротив телецентра. Он ездит на метро. Утром, изогнувшись как кованый питерский фонарь, в набитом вагоне, едет на работу из каких-нибудь Кузьминок, а то и из Выхино. Зимой тесно из-за верхней одежды, а летом душно, и поручни липкие от пота многомиллионной толпы. А вечером - с работы, переждав час пик. Если внешность не русская, то могут побить. Прямо в стремительно пустеющем вагоне. А ночью не спать, а сидеть за удачно подвернувшейся халтурой. Но все это лучше, в сто, в миллион раз лучше, несравнимо лучше, чем возвращение домой.

Какой журналист не мечтает о покорении первопрестольной?! Стать специальным корреспондентом, ездить в "первом пуле" за первыми лицами государства по всему миру. Или так: покорить "галмурную тусню" своими гениальными памфлетами в глянцевых журналах, самой стать звездой тусовок, сплетничать с какой-нибудь Дашей Жуковой, а потом все это излагать в своей колонке (а то что голодать придется – так даже хорошо, в тусовке полных не любят). Ну или так: ездить в горячие точки, в самые далекие уголки страны, делать замечательные, интересные репортажи, писать самые захватывающие и цепляющие статьи (вот ведь как получается – чтобы объездить всю Россию, надо сначала попасть в Москву).

А те, которые не хотят, только делают вид. Врут. Потому что все хотят.

В отличие от актерства журналистское ремесло начисто лишает иллюзий. Это симпатичные провинциальные малыши могут рвануть в столицу сразу после школы – покорять вузы, училища, студии, etc. С успехом провалиться на экзаменах, скушать гамбургер в "макдачке" на Манежке, сесть на поезд, вернуться и, перебесившись, пойти учиться на юриста или кого другого. Ушлые же журналисты, как правило, сначала подучаться в той же провинции, попишут-поснимают, поднаберутся опыта и наглости (и тот, и другой компоненты необходимы) и потом уж со словами "эх, королевство маловато, разгуляться мне негде" рванут в стольный град. Возвращаться не будут – не комильфо это: после торжественных проводов "выросшего под потолок" возвращаться.

Поэтому живут в Москве. Выживают. Зарплата небольшая, даже в центральных СМИ. А самое главное, нет уверенности в том, что завтра работа никуда не исчезнет. Деньги в конверте, трудовой книжки нет. Налогов, правда, тоже нет. Работай хоть на пяти работах. Они и работают. До кризиса вообще было относительно легко – работы было много. В смысле вакансий. С небольшой ставкой, зато таких ставок можно было набрать несколько в разных местах. Вот одна моя приятельница – вроде на хорошую работу устроилась, но после первого дня пришла, сморщив нос: "Хотят, чтобы к девяти приходили сотрудники. А я привыкла к десяти". Одно место потеряешь – на другое устроишься. Вы бы знали, какая на самом деле текучка во всех этих популярных СМИ! Есть, конечно, пташкины и мирзоевы, но большинство уходит тихо, без скандалов.

Вот это сразу удивляет и бросается в глаза – как все эти покорители Москвы легко расстаются с местами работы, не прикипают к ним. Или это столица так располагает к компромиссам – никто никому ничего не должен? Поэтому так странно смотрелась выходка двух журналистов Первого канала, которые забаррикадировались в марте в "Останкино", объявили голодовку, угрожали себя подпалить и обращались из своего "бункера" ко всем, начиная Путиным и Медведевым и заканчивая, естественно, судом. Суд, как ни странно, решил поддержать позицию журналистов. По крайней мере, Олега Пташкина – по делу Мирзоева разбирательство только предстоит. Но и этой победе коллеги удивляются – такие суды, мол, очень редко заканчиваются в пользу уволенных.

Журналисты – крайне не объективные люди. В этой среде сильно, сильнее чем в других профессиональных цехах, обостряются противоречия. Лимита - москвичи, с дипломом – без диплома, левые – правые, пишущие – снимающие и т.д. И чем ближе к центру столицы, чем дальше внутрь от МКАДа – тем сильнее будут с вами спорить. Нет, я знаю очень много хороших, прекрасных даже, милых, душевных, журналистов. Они не взращивают "Москву в себе", словно ресторатор Аркадий Новиков клубнику в теплицах на Рублевке. Живут себе и живут, творят, одинаково хорошо относятся как к столице, так и к регионам.

Но есть и другие. И самое удивительное – большинство из них приезжие. Ну правда, против статистики же не попрешь. Вот заедут они куда-нибудь на Урал, за две тысячи километров от МКАДа, и снобизм взлелеянный нет-нет да и прорвется. "А что это? А куда это мы приехали? А зачем? И кто это? Губернатор? Ха-ха!". Разговоришься с таким вот носителем правильного русского выговора, а потом оказывается, что он из Вологды, а то и вовсе из Владивостока. От чего это? Почему так быстро проходит желание иметь что-либо общее с "замкадьем"? Почему так важно удержаться в столице, хоть бы и "повиснув на зубах", схватившись за самый краешек в каком-нибудь Южном Бутово? И что интересного сможет рассказать о России человек, который от этой самой России бежит в Москву как черт от ладана?

И вот очень интересно – как теперь Пташкин будет работать-то на своем месте, куда его суд восстановил? Коллеги с Первого канала, как вы будете относиться к нему?

Понятное дело, что на любом, а уж на федеральном канале точно, есть жесткое деление на звезд и всех остальных. И профессионализм звезд это отдельная тема, и зарплаты остальных. Но что-то сомнительно, что журналистов силком заставляли работать на кабальных условиях (хотя именно это они и утверждают) – скорее всего, они сами согласились. Вряд ли их вводили в заблуждение и говорили "будете у нас "селебрити" с тройным окладом". Скорее всего, ребятам просто напомнили, что незаменимых людей нет. Особенно в кризис. Особенно в Москве.

"Братья и сестры по журналистскому цеху! Мы, Эльхан Мирзоев и Олег Пташкин, до недавних пор работали на Первом канале в студии спецпроектов. 2 марта 2009 года нам объявили о нашем увольнении. Трудовые отношения с нами прервали с нарушениями наших конституционных и трудовых прав.

Неправомерные действия руководства вынуждают нас забаррикадироваться на нашем рабочем месте в Останкине и объявить с 18 марта 2009 года бессрочную голодовку! В случае силовых действий против нас, мы приняли решение совершить самосожжение - облиться бензином и поджечь себя.

В последнее время на Первом канале мы работали над подготовкой к эфиру новой правовой программы "Участок". Однако мы сами стали жертвами не правового поведения со стороны руководства. Мы считаем, что со стороны ОАО "Первый канал" и созданная при нем "карманная", "семейная" организация ООО "Зеленая студия" в лице гендиректора Первого канала Константина Эрнста, руководителя студии спецпроектов Первого канала Натальи Никоновой и гендиректором "Зеленой студии" Ольги Андреевой наши права грубейшим образом нарушены. В соответствии со статьей 37 Конституции России, мы такие же граждане своей страны, как и они, и имеем право честно работать и честно получать за это свою заработную плату.

Несмотря на стереотип, сотрудники телевидения очень часто сталкиваются с грубыми нарушениями своих трудовых прав. Такое происходит и на других каналах. В частности, с нашими коллегами с НТВ, на телеканале "Звезда". Часто, с использованием "серых" схем с "карманным" аутсертингом. В феврале на Первом канале было уволено несколько десятков человек", - так обратились в марте журналисты к журналистам. В редакциях ходили мимо телевизора, смотрели сюжеты про них и мучались разными чувствами: то ли эпатаж это, то ли отчаяние? Зачем двум здоровым мужикам обливать себя бензином? Есть илу них семеро по лавкам или они у себя одни-единственные? Изуверы ли на Первом канале, НТВ и "Звезде" или просто обычные руководители, которые в кризис закрывают проекты и сокращают сотрудников? Как везде, по всей стране. С другой стороны, конечно, привлекли внимание к вопросу незаконных сокращений – подали пример, добились положительного решения суда.

Впрочем, Первый канал еще и апелляцию может подать. Может и выиграть. Может и снова уволить. А журналисты-лимитчики так и будут каждый день ездить в набитом вагоне в "Останкино" – зимой им будет тесно, летом душно.

Автор: