Ни "Запада", ни "Востока"... : Аналитика Накануне.RU

Архив материалов

Ни "Запада", ни "Востока"...

Принято очень важное решение. Еще сложно однозначно предугадать, какие именно последствия для российского присутствия на Кавказе оно будет иметь, но уже сейчас можно предположить, что не совсем хорошие. На встрече с Кадыровым генерал Молтенской объявил о расформировании чеченских батальонов "Восток" и "Запад". Их личный состав отправляется в отпуск. В дальнейшем на их базе создадут две роты (по 150 человек каждая), которые войдут в состав 42-й мотострелковой дивизии. Так заканчивается история двух первых, и пока последних, национальных формирований современной российской армии. О значении расформирования батальонов и современной политике на Северном Кавказе в интервью Накануне.RU рассказала координатор региональных программ Центра политической конъюнктуры Оксана Гончаренко.

Вопрос: Насколько было ожидаемо расформирование батальонов? Что теперь станет с людьми?

Оксана Гончаренко: Стало ожидаемо после того, как стало известно, что Сулим Ямадаев отстранен от командования "Востоком". Этот шаг показал, что его ждет второстепенная должность. Стало понятно тогда же, что батальон постигнет дальнейшее сокращение состава. Часть бойцов из него ушла еще в апреле. Потом данные процессы стимулировались администрацией и руководством правоохранительных органов Чечни. С кем не смогли договориться, тех предполагается устроить в рамках новых структур. Важен символический факт - батальоны исчезают, как самостоятельные подразделения. Для ситуации Чечни главным являлась не численность, а сам факт существования "Востока" и "Запада", как автономных от местных правоохранительных структур сил. Руководство Чечни добилось того, чего хотело. Федеральные подразделения на территории Чечни почти не действуют. Они формально присутствуют, но гораздо больше заметны в Дагестане, например. Ситуация типична с учетом того, какой режим сложился в Чечне – политический, жестко авторитарный, замкнутый на фигуру лидера. Обстановка предполагает, что силовые структуры контролируются из одного центра, коим является президент республики. Насколько это соответствует федеральным интересам – совершенно другой вопрос. Но с точки зрения Чечни – все логично.

Вопрос: Какие последствия для Чечни может иметь расформирование батальонов?

Оксана Гончаренко: Все ресурсы сосредотачиваются в руках Кадырова. Режим становится автономен на своей территории. Территорию и ситуацию полностью контролирует Кадыров. С одной стороны, это хорошо, так как способствует стабилизации, как показали два последних года. Но, с другой стороны, такое автономное положение, консолидация политического и силового ресурса позволяют Кадырову усилить свой лоббистский потенциал на федеральном уровне, предъявлять новые экономические требования к Москве. Следовательно, Москва очень ограничена в действиях. Она вынуждена уступать, потому что сильной альтернативы, на которую можно было бы опираться и вести игру в противовес Кадырову, сегодня в республике нет. Москве придется договариваться с Кадыровым. А у него есть очень хорошая возможность для отстаивания своих интересов. На федеральном уровне ему противопоставить вряд ли кого-то удастся. Кроме Кадырова, Чечню не контролирует никто.

Вопрос: Начат очередной этап реформирования армии. Не случится ли так, что из-за сокращений и переформирований войск на Северном Кавказе усилится влияние "неформальных" группировок?

Оксана Гончаренко: Напрямую это не повлияет. Внутренние факторы в каждой республике более влиятельны. Ситуация с экстремизмом в Ингушетии и Дагестане не зависит от структуры федеральных сил. Она во многом зависит от ситуации внутри республик. Надо понимать, что, например, в Ингушетии важны социально-экономические моменты. До тех пор пока будет сохраняться прежний уровень коррумпированности, безработицы и преступности, экстремизм ни куда не денется.

Вопрос: Не получится ли так, что назначение Евкурова вызовет обострение в Ингушетии – скажем, он будет "давить", и встретит жестокое сопротивление?

Оксана Гончаренко: Его назначили, чтобы стабилизировать ситуацию в сфере безопасности. Его опыт должен помочь. Что спровоцировало отставку Зязикова? Положение дошло до крайности. Обстановка не контролировалась ни федеральными силами, ни местными правоохранительными органами, подчинявшимися Зязикову. Развитие событий угрожало тем, что дестабилизация примет масштабный характер и придется новую операцию разворачивать. Поэтому прежнего президента сняли. Сопротивление Евкурову может быть, но в республике смена власти была встречена положительно.

Вопрос: А что думаете по поводу взрыва во Владикавказе?

Оксана Гончаренко: В расследовании, скорее всего, будет доминировать "ингушский след". Официально это не станут подчеркивать. Осетино-ингушский конфликт отнюдь не исчерпан. Такие трагические инциденты свидетельствуют о том, что он, хоть в скрытой форме, но продолжается. Самое тяжелое последствие – даже не статус Пригородного района, а психологическое неприятие, складывающееся между осетинами и ингушами, распространение образа врага в массовом сознании. Теракт показал это наглядно. В общественном мнении РСО другие версии в принципе не обсуждались. Вина была сразу возложена на ингушей. Я, конечно же, не говорю сейчас о достоверности данной версии….

Вопрос: А если женщина, подорвавшая себя, не ингушка, не чеченка, а осетинка?

Оксана Гончаренко: Если представить такую версию, то нужно в широком смысле рассматривать сетевые организации экстремистского толка, существующие на Кавказе. Наверное, в РСО они тоже есть. Их отличительная черта – отсутствие единого центра. Сеть небольших групп, имеющих свои задачи. Их труднее вычислить. Они присутствуют не только в Чечне, но и в Кабардино-Балкарии, в Карачаево-Черкесии. Во всем Северокавказском регионе.

Вопрос: Вообще, насколько сегодня компетентны решения, принимаемые Москвой в отношении Кавказа"?

Оксана Гончаренко: И по отношению к региональной политике, и по отношению к Кавказу есть следующая проблема – отсутствует четкая концепция, четкое видение основных принципов. Применительно к каждому случаю меры принимаются в пожарном порядке. Долгое время особым случаем была Чечня, и она остается особым случаем. К ней приняты меры чрезвычайного характера. Когда происходит обострение в Ингушетии – принимаются решения по локальным операциям. Когда обостряется в Дагестане, локальные меры принимаются по Дагестану. Все акции - локальные. В политическом смысле силовой ресурс – не единственный. Но в силу того, что нет общей концепции, применяются отдельные меры по конкретным случаям. Подобные операции не решают проблем.

Вопрос: Ведется борьба не с причинами, а с последствиями?

Оксана Гончаренко: Во многом так оно и есть. Возможно, стоило бы заняться разработкой подхода к Северному Кавказу. Но нет четкого понимания - как это должно быть вписано в принятые планы и как быть с фактором экстремизма. Не замечать его нельзя. Потому большая часть задач перекладывается на силовые ведомства. Зачастую цели ставятся правильные. Не удается найти инструменты для их решения. Специфика региона недостаточно учитывается. Нет понимания того, как работать с ней.

Автор: