Байкал рубят — охранные законы летят
Госдума приняла закон, который меняет режим охраны лесов в центральной экологической зоне Байкала. Документ разрешает сплошные рубки под инфраструктуру, но требует для каждого случая одобрения Российской академии наук. Авторы закона говорят, что надо решить проблемы местных жителей, а экологи и ряд депутатов видят в этом угрозу озеру. Подробности — в материале Накануне.RU.
Депутаты в третьем чтении приняли поправки в закон "Об охране озера Байкал". Главное изменение — отмена прямого запрета на сплошные рубки в самой защищаемой части этой природной территории. Вместо запрета теперь сложная процедура — как бы рубить можно, но только для нужд объектов жизнеобеспечения и после перевода земель лесного фонда, положительного заключения госэкспертизы. Окончательное решение по каждому участку будет принимать особая комиссия, куда войдут представители РАН, ФСБ, Генпрокуратуры и парламента. Закон готовили больше двух лет — с июля 2023 года, когда его приняли в первом чтении. Было много споров, которые не утихают и сейчас, критики ломают копья, а Байкал "рубят" и все старые законы летят.
Критики указывают на коренную проблему — закон создает лазейку там, где ее быть не должно. Действующий закон 1999 года, как напомнил депутат Анатолий Грешневиков, прямо запрещает сплошные рубки. Новый документ этот запрет убирает, хоть и обставляется все множеством условий. "Будучи автором закона об охране озера Байкал, считаю, что нынешний закон отменяет закон об охране и способствует просто уничтожению озера Байкал", — заявил Грешневиков с трибуны Госдумы. Его поддержал депутат Вячеслав Мархаев, назвавший коллегу "главным защитником Байкала в России". Многие были не согласны.
Но, что важно, противники закона ссылаются на мнение научного сообщества прежде всего, которое, по их словам, власти проигнорировали. Анатолий Грешневиков сообщил, что пять секций Российской академии наук рассматривали законопроект, и три выступили против. Он привел конкретный пример: "Институт леса Академии наук, директор института с коллективом выехали на озеро Байкал, прошли четыре тысячи гектаров леса. Какой их вывод? Те леса, которые прописаны в данном законопроекте и нуждаются в новом лесовосстановлении, их уже природа восстановила. Там не нужны рубки". Довод остался без комментариев. Вместо того чтобы объяснить, почему мнение профильных научных секций РАН не стало решающим, сторонники закона просто сослались на будущие полномочия самой Академии наук.
Механизм контроля, который власти выдают за гарантию, вызывает у специалистов большие сомнения. Да, закон требует положительного заключения РАН. Но, как отметил депутат Анатолий Грешневиков, комиссия может принимать решения заочно. "Вас не смущает слово заочно? Что, какие-то академики, работники ФСБ все бросят и будут определять, рубить кедрачи под мосты, гостиницы, кладбище или нет? Или они туда все выйдут и по каждому объекту будут ездить? Да нет. Я уверен, что вы все знаете — что никто туда официально не поедет", — сказал он.
Главное же возражение противников закона — поставленные цели можно было достичь и без таких рискованных изменений. Депутат Олег Михайлов, выступая за свою поправку, напомнил, что для работы с погибшими лесами уже есть механизм уборки неликвидной древесины, который регулируется приказом Минприроды. "Чтобы убирать и восстанавливать именно погибшие леса, никакие изменения в законодательстве не нужны", — заявил он. То есть для оздоровления лесов, о котором так много говорили сторонники закона, не нужно было разрешать сплошные рубки. Достаточно было использовать уже существующие инструменты.
Сторонники закона, включая губернаторов Иркутской области и Бурятии, настаивают на социальной необходимости. Они описывают проблемы, которые не решались десятилетиями: нельзя построить дорогу, провести газ, расширить кладбище. Их аргументы звучат убедительно. Однако критики справедливо указывают, что закон решает эти проблемы слишком широко и опасно. Вместо того чтобы точечно прописать в законе конкретные объекты с кадастровыми номерами, как изначально предлагал министр природных ресурсов и экологии РФ Александр Козлов, депутаты приняли документ с общими формулировками.
"Если нам нужно вырубить хоть одно дерево или 10 деревьев для достижения какой-то цели, то это должно быть адресно прописано в законе", — цитировали слова министра двухлетней давности. Этого сделано не было. Выходит, принятый закон, формально направленный на решение социальных задач, создает прецедент для коренного изменения статуса Байкальской природной территории. Это не просто разрешение на санитарные рубки, а легальная лазейка для масштабного освоения берегов. Как отмечал депутат Вячеслав Мархаев, закон "практически приватизирует всю центральную экологическую зону", а "сплошные рубки центральной экологической зоны открывают дорогу фактически приватизации Байкальских берегов".
Центральная экологическая зона — это не абстрактная территория, этот ключевой буфер сохраняет чистоту воды, поддерживает уникальную климатическую систему Байкала и служит домом для сотен особых видов. Перевод земель лесного фонда под "объекты жизнеобеспечения", который разрешает закон, на деле может обернуться переводом под коммерческие проекты. Под видом строительства инфраструктуры для местных жителей — дорог, противопожарных разрывов, кладбищ — может открыться возможность для туристических комплексов, гостиниц и другой застройки. Хотя формально стройка там будет запрещена.
Именно этого опасался Анатолий Грешневиков, когда говорил: "Рубки, как вы их ни назовите красиво — выборочные, санитарные, рубки — это рубки, потому что надо рубить для дорог, для гостиниц, значит, надо под кладбище рубить". Он прямо указал на риск того, что "выйдут бизнесмены с топорами, и никто не покараулит".
Новый механизм согласования через комиссию и РАН, по замыслу авторов, должен предотвратить злоупотребления. Но, как показали дебаты, в процедуре возможны заочные решения, а перечень объектов не имеет четких границ. Это оставляет пространство для разных толкований. Выходит, уникальная охраняемая территория, которая десятилетиями жила по принципу строгого заповедного режима, теперь пойдет под грифом "разумного хозяйственного использования". Исторический опыт показывает, что такая "разумность" в отношении ценных природных объектов часто ведет к их постепенной деградации и коммерциализации.
Принятый закон меняет сам подход к Байкалу от сохранения — к регулируемому освоению. И первый шаг на этом пути именно создание правового инструмента, который позволит под благовидными предлогами менять самый строгий природоохранный статус в стране. В результате под угрозой оказывается не только лес, но и вся хрупкая экосистема озера, а ее баланс напрямую зависит от сохранности береговой зоны. Парламентское большинство предпочло потенциальные экономические выгоды и сиюминутное решение социальных проблем принципу презумпции сохранности Байкала. Последствия этого выбора станут видны не сразу, но могут оказаться необратимыми.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
