За три года число работающих россиян вырастет на 1,5 млн
В Думу внесли проект об усилении мер безопасности на зрелищных мероприятиях
Названа возможная сумма взятки замминистра обороны Иванова
Уральские ученые еще в начале 90-х предупреждали об опасности реформ в электроэнергетике "по-Чубайсу"
Одними из тех, кто еще на заре 90-х годов предупреждали об опасностях деструктивных реформ в электроэнергетике, были уральские ученые. Почти 15 лет назад они провели масштабные исследования энергетической безопасности регионов. Главные выводы, которые были сделаны по результатам этих исследований, - единую энергетическую систему необходимо сохранить!
Но, если уж говорить о реформах, то все преобразования в энергетике нужно начинать с повышения надежности энергосистемы. Майская энергоавария в Москве еще раз подтвердила правоту ученых, которые неоднократно заявляли о том, что нельзя искусственно разрушать устойчивость системы, когда существует еще масса проблем, которые могут привести к сбоям в этой системе. Подробнее об исследованиях уральских ученых, энергетической составляющей УрФО, а также о том, чем, кроме техногенных катастроф, могут быть чреваты реформаторские действия Чубайса в интервью Накануне.RU рассказал директор института экономики Уральского отделения Российской Академии наук Александр Татаркин.
Вопрос: Александр Иванович, что за исследования Вы проводили и по чьей инициативе?
Александр Татаркин : В начале 90-х годов Институт экономики начал активную работу по диагностике экономической безопасности регионов России. Мы посчитали, что в условиях рынка необходимо обстоятельно и всесторонне исследовать как внутренние, так и внешние факторы, которые могут стимулировать развитие регионов и, наоборот, сдерживать его. Это была личная инициатива Института экономики, который в 80-е годы активно занимался вопросами территориального хозрасчета и перевода областей на самоокупаемость. Единственная структура в правительстве, которая заинтересовалась нашей работой, был Совет безопасности.
Мы на одном из заседаний Совбеза определили перечень приоритетов, которые мы хотели положить в основу исследования. В частности, речь шла о социальной безопасности, энергетической, экологической и научно-технической безопасности регионов. Секретарь Совбеза даже потребовал у правительства финансирования этой работы, был заключен договор с Министерством топлива и энергетики РФ, и мы получили первые деньги на проведение исследования. Поскольку договор мы заключили с энергетическим ведомством, то и упор был сделан на проработку энергетической безопасности. И вот где-то с 1993-го года мы активно работали с этим министерством, исследовали ситуацию в каждом регионе России за исключением Ингушетии и Чечни.
Вопрос: Каким образом проводили эти исследования?
Александр Татаркин: Совбез рекомендовал правительству и госкомитету по статистике обеспечить нас статистическими материалами. Мы впервые получили возможность использовать эту статистику. Мы разработали специальную методику и по сей день ей пользуемся. Правда, уже по другим направлениям.
Вопрос: Какие выводы были сделаны в процессе исследования энергетической составляющей регионов и с какими предложениями вы выступили?
Александр Татаркин : Во-первых, мы выделили те проблемы, которые требовали оперативного решения. Главная – это высокая изношенность энергооборудования. Если для других отраслей изношенность оборудования была еще терпимой, могла, по крайней мере, обеспечивать сохранность технологического процесса, то для энергетической отрасли обновление фондов было необходимо, как воздух. С этим, кстати, Совет безопасности согласился. И уже тогда мы, все экономически просчитав, предложили сохранить единую энергетическую систему – по образцу советской. Это позволило бы избежать проблем, связанных с выпадением тех или иных региональных подсистем.
Взять ту же аварию в Москве: будет единая энергетическая система - энергия из других регионов сможет поступать в Москву. Без всяких дополнительных усилий – простым переключением рубильника. Я, вообще, считаю, что энергосистему надо было приватизировать в самую последнюю очередь – это очень доходная отрасль, без государства и госполитики ей развиваться очень опасно.
Второе, что мы предложили – включить в единую энергетическую систему России те страны СНГ, которые готовы к ней присоединиться: Грузию (тогда еще), Казахстан, Кыргызстан, Белоруссию. С Белоруссией у нас были совместные проработки относительно того, насколько выгодна такая консолидация обеим странам и с какими энергетическими ресурсами Белоруссия могла бы войти в это единое энергетическое пространство. Для чего это нужно? Для того, чтобы Белоруссия могла не только потреблять энергоресурсы из России, но и сама вкладывать в единую систему свои ресурсы. Однако, после того как во главе Совбеза встал Лебедь, нас от этой работы несколько отстранили. Правда, позже сам Чубайс неоднократно к нам обращался с просьбой принять участие в реформировании РАО “ЕЭС”. Но мы отказались от участия в этом процессе.
Вопрос: Отказались потому, что были против реформирования отрасли?
Александр Татаркин: Не совсем. Я готов даже согласиться с тем, что реформа электроэнергетики необходима. Но процесс перевода энергетической отрасли на коммерческую основу должен осуществляться наряду с техническим обновлением фондов и повышением надежности работы всей энергосистемы. То есть, вопрос в том, что поставить во главу угла. Либо получение компанией прибыли, либо повышение надежности работы системы. Мы в своих предложениях исходили из второго принципа, а РАО “ЕЭС” исходит из первого. Поэтому мы отказались от участия в реформировании компании.
И второй момент. Я согласен с тем, что можно разделить компанию на три самостоятельные компании, но это деление должно быть условное, оно не должно членить единую энергетическую систему. Можно оценивать по внутренним показателям, как работают сетевые компании, генерирующие компании, как оптовый рынок реагирует на те или иные процессы – и посредством этого осуществлять мониторинг состояния энергосистемы и рынка. Это даже полезно – сразу видны сбои в системе. Но форсировать деление этих компаний, административно разрушать устойчивость этой системы, когда еще существует масса проблем, которые могут привести к сбоям в этой системе, ни в коем случае нельзя!
Вопрос: Но ведь смысл реформы в том и заключается, чтобы инвестор вкладывал деньги в обновление и содержание оборудования?
Александр Татаркин : Все правильно. Только, когда начинаешь задумываться над этим, понимаешь, что, какой бы не был хозяйственник, какой бы не был патриот, он в первую очередь будет ориентироваться на конечные цели рыночного производства - на увеличение доходов. А увеличение доходов возможно только за счет двух факторов: элементарного повышения тарифов и колоссальной, ежедневной, нудной работы по снижению затрат на производство электроэнергии. Какой путь предпочтительнее?
Легкий и доступный, быстро дающий результаты. Любой коммерсант так и поступил бы, если не сам, то его обстоятельства заставят использовать этот вариант. У нас в последнее время это и происходит. Ежегодно официально на 20% - а фактически цифра эта гораздо больше - повышаются тарифы на электроэнергию. То есть, мы наблюдаем, как мало-помалу происходит разбалансированность этой системы, ориентированность ее на коммерческие результаты.
И второе. Эта переориентация приводит к тому, что единая энергетическая система перестает быть единой. Она подобна змею Горынычу с тремя головами – генерирующая голова, сетевая, оптовая – каждая из которых заинтересована в извлечении больших доходов. Кто останется крайним? Энергопотребители. Хотя мы вроде бы и не отказываемся от единой энергосистемы, но пока только на словах. Те меры, которые принимаются, вызывают у меня опасение, что мы можем разрушить эту систему. Перед государством не стоит задача обеспечения населения дешевой электроэнергией, эта задача выкинута.
Вопрос: Как Вы считаете, удастся ли РАО "ЕЭС" привлечь инвесторов для дальнейшего развития энергетики?
Александр Татаркин : Мы проводили конференцию в Сургуте с участием Чубайса и Христенко, посвященную перспективам развития энергосистемы УрФО. Тех доходов, которые получают энергетики, хватило бы и на воспроизводство фондов, и на инвестиции. Но приход рыночно ориентированных руководителей в РАО “ЕЭС” привел к тому, что в десятки раз выросли оклады менеджеров компании. Эта зарплата есть вычеты из того инвестиционного фонда, который формируется внутри РАО “ЕЭС”.
Кроме того, я уверен, что значительная часть средств компании тратится на различные, не связанные с энергетикой проекты. Поэтому требовать от государства, компаний и населения, чтобы они инвестировали в развитие компании – кощунственно! Используйте сначала свои резервы, а уже после этого говорите о привлечении инвестиций, в том числе и населения. Население могло бы вкладывать в энергетическую отрасль, если оно будет четко знать три вещи: инвестиции позволят стабилизировать тарифы на электроэнергию, улучшат качество энергоснабжения и привлекут население к осуществлению реформы. Сейчас населению навязываются варианты реформы. Конечно, инвесторы найдутся. Но разберут самые лакомые куски, а сети будут брошены на бюджет государства и регионов. Так и будет. Чтобы это понять - не надо разбираться в энергетике.
Вопрос: Возвращаясь к вашему исследованию, что можно сказать об Уральском регионе в плане энергетической безопасности?
Александр Татаркин : Наш регион интересен тем, что у нас, наряду с избыточными регионами, каковыми являются Тюмень и ХМАО, есть энергодефицитные регионы – та же Курганская область, например. И регионы, которые уже сейчас испытывают энергетический голод. Это Челябинская и Свердловская области. И одним из вопросов совещания в Сургуте стал вопрос обеспечения в рамках УрФО безболезненной передачи избытка электроэнергии из Тюменской в другие области. Поэтому мы предложили построить линию электропередач из Тюменской области через Свердловскую, Челябинскую в Курганскую. Создать уральскую региональную энергетическую систему – когда избытки из одного региона могут безболезненно передаваться в другой, нуждающийся в энергоресурсах. Эта идея была одобрена, но пока не решен вопрос с финансированием. Свердловские власти неоднократно заявляли о том, что готовы взять на себя часть расходов по созданию и развитию энергосетей, но активного вмешательства регионов в энергетические процессы правление РАО “ЕЭС” стало побаиваться. Поэтому-то и перемешали энергетические компании, объединив, например, Свердловскую с Пермской в одну ТГК.
Вопрос: То есть никакой экономической подоплеки в этом объединении нет?
Александр Татаркин: Абсолютно. Есть общее управленческое правило: если хочешь, чтобы подчиненные были от тебя более зависимы, нужно чаще их тасовать, перебрасывая с одного места на другое. Если человек досконально знает тот участок, на котором он много лет проработал, ему уже становятся понятны те решения, которые исходят сверху. А на новом месте - пока он разберется...
Вопрос: Может быть, тогда хотя бы стоило продавать региональные энергокомпании целиком, а не дробить их на составляющие, как Вы считаете?
Александр Татаркин: Это тоже не самый лучший вариант. Я считаю, что это могло бы привести к определенной автономизации этих компаний – они бы тоже выпали из единой энергосистемы. Анатолий Борисович успокаивает тем, что ведущим акционером РАО “ЕЭС” является государство. С ним отчасти можно согласиться. Если региональные энергокомпании стали бы обособляться, мы бы потеряли единый федеральный рынок энергоресурсов: в каждом регионе устанавливались бы свои правила, свои тарифы и свое соотношение спроса и предложения на энергоресурсы. Кроме того, мы бы потеряли возможность перераспределять электроэнергию. И потом. Все же легче управлять трем компаниями, пусть даже и разветвленными, чем 89-ю.
Вопрос: Реформа уже запущена. Можно ли, по Вашему мнению, хоть как-то минимизировать риски, связанные с ее реализацией?
Александр Татаркин: Я считаю, что нужно отслеживать те процессы, которые происходят в рамках реформы путем создания комиссий. Госдума создала специальный комитет, но, я считаю, что осуществлять мониторинг должны не только депутаты и представители правительства. Должны быть привлечены и ученые, и население. Необходимо максимально учитывать интересы всех регионов – избыточных и энергодефицитных. И мировой опыт свидетельствует, что реформы результативны только тогда, когда они осуществляются под контролем широкой общественности.
Вопрос: Как Вы думаете, почему Ваши предложения так и не были услышаны?
Александр Татаркин : Сейчас отношение к академической науке такое - чисто коммерческое. В конце 80-х-начале 90-х наука была еще востребована, поэтому-то мы и начали это исследование. В США в какой-то период отношение к науке было примерно такое же – сначала ограничили науку до предела, а потом поняли, что это ограничение ни к чему хорошему не приведет и ввели должность советника президента по науке, восстанавливают Академию наук. Мы же не пытаемся учиться на чужих ошибках и, наоборот, стараемся все разрушить, считая, что мы в любом случае лучше понимаем и оцениваем роль науки. Герман Греф недавно заявил, что, кроме расходов, наука ничего не дает и нельзя ли ее превратить в клуб. Только за одно это высказывание можно и нужно выводить из состава правительства.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
