Андрей Грозин: Будет ли реанимирован проект поворота сибирских рек – вопрос уже к следующей генерации политиков : Аналитика Накануне.RU

Андрей Грозин: Будет ли реанимирован проект поворота сибирских рек – вопрос уже к следующей генерации политиков

Накануне на саммите в Казахстане Нурсултан Назарбаев предложил своему российскому коллеге вернуться к осуждению проекта 40-летней давности по повороту вспять сибирских рек. Собственно, проблема обеспечения водой стоит остро не только для государств Центральной Азии, но и для южных регионов России, и нынешняя аномальная жара с последовавшей за ней засухой может дать веский аргумент лоббистам подобной идеи. К тому же, в перспективе страны центрально-азиатского региона столкнутся с настолько острой нехваткой воды, что создадут России проблемы, даже несравнимые с нынешним Северным Кавказом, уверен руководитель отдела Центральной Азии Института стран СНГ Андрей Грозин. Об этом – мнение эксперта в интервью Накануне.RU.

Вопрос: Как Вы считаете, реально ли вернуться к проекту по повороту сибирских рек?

Андрей Грозин: Пока, насколько я могу судить, обсуждение данной темы ведется на сугубо предварительном уровне. То, что прозвучало в Усть-Каменогорске с казахстанской стороны, – это просто стремление понять, готова ли вообще Россия говорить на эту тему. Это зондаж и пока никого ни к чему не обязывающее приглашение к обсуждению. Я так понимаю, что сама по себе эта идея набирает все большую популярность именно в Центральной Азии, хотя изначально, после того, как мэр Москвы три-четыре года назад эту тему вновь озвучивал, там продемонстрировали совершенно индифферентное отношение. Это тактика восточного базара: ни в коем случае нельзя дать понять потенциального продавцу то, насколько ты заинтересован в его товаре. И Ташкент, и Астана сразу сказали, что это интересно, но не более того. А сейчас мы видим уже совершенно другую ситуацию – сами среднеазиатские лидеры начинают поднимать тему.

Вопрос: И проблемы с обеспечением водой там все больше нарастают.

Андрей Грозин: Действительно, проблемы с недропользованием в Центральной Азии будут только нарастать, площади ледников того же Тянь-Шаня – достаточно на карту посмотреть – они с каждым десятилетием уменьшаются. Вопросы с возможным катастрофическим для центрально-азиатских республик изменением климата становятся все более актуальным. Ясно, что как минимум координация вопросов, связанных с недропользованием по трансграничным рекам между Россией и Казахстаном, необходима. Но это не говорит о том, что необходимо сейчас же начать рыть каналы. Выльется координация во что-то большее или нет – это уже вопрос не к нынешней генерации политиков, а, скорее, к следующей. Ясно, что через 10-15 лет, когда этот проект станет особенно актуальным, лидеры будут совершенно иные. Ведь это относится и к России, потому что, вопрос такого масштабного, финансово-емкого, высокотехнологичного проекта, связанного с непросчитанностью экологических рисков, необходимостью привлечения гигантского количества научных, технологических ресурсов, – все это вопрос не сегодняшнего дня и не близкой перспективы. При самом оптимистическом для сторонников данного проекта исходе это вопрос среднесрочной перспективы, если вообще не долгосрочной.

В Центральной Азии периоды маловодных лет случались и раньше, они разбавлялись полосами лет сравнительно благополучных с точки зрения и выпадения осадков, и наполняемости рек. Но если раньше засухи в Центральной Азии на рубеже распада Советского Союза случались, условно говоря, раз в десятилетие и длились не более года-полутора, то сейчас эти периоды маловодных и многоводных рек почти сравнялись, особенно это характерно для среднеазиатского компонента и касается Узбекистана, Туркменистана, южных регионов Казахстана. То есть, условно говоря, на один благополучный в этом смысле год приходится один засушливый.

Уже сейчас Афганистан, который постепенно, очень мучительно, трудно, но пытается восстановить свой потенциал, параллельно с этим увеличивает энергопотребление, оттягивает в значительной мере водные ресурсы

Большая проблема заключается еще и в том, что уже сейчас Афганистан, который постепенно, очень мучительно, трудно, но пытается восстановить свой потенциал, параллельно с этим увеличивает энергопотребление, оттягивает в значительной мере те водные ресурсы, которые раньше шли на север. Для Таджикистана, Узбекистан это уже сейчас проблема. И через несколько лет, если Афганистан будет восстанавливаться, эта тема будет все более и более актуальной.

Вопрос: В России в этом году мы стали свидетелями небывалой за последнее время засухи. Можно ли предполагать, что у нас лоббисты заговорят о все большей актуальности проекта?

Андрей Грозин: Будет ли необходимость в поворотах рек – все-таки это очень глобальная тема, и на подобного рода саммитах такие вопросы не решаются, хотя они могут на них ставиться, выноситься на особый уровень обсуждения. Не та нынче ситуация, как в конце 70-х годов прошлого века. Отсюда и такая взвешенная позиция, которую продемонстрировал Медведев. Он сказал, что вопрос необходимо обсуждать.

Но посмотрите, как ведет себя тот же Ташкент, например. По сути, Каримов никак своей личной позиции не проявил, потому что, помимо экономики, экологии и климата, в вопросах переброски есть очень много политики. Все понимают, что если российская вода будет поступать в Центральную Азию, то это сделает эти государства гораздо более политически зависимыми от России. Это будет не только элемент экономического взаимодействия наших стран, но и элемент геоэкономического и геополитического реванша России, кардинального усиления ее влияния. Ташкент, который трясется над своей независимостью, изо всех сил старается отвратить усиление российского влияния через воду, через какие-то другие механизмы.

Вопрос: Будет примерно та же ситуация, когда в настоящее время в случае с Украиной и Белоруссией вопросы нефти и газа служат рычагом переговоров?

Андрей Грозин: Вполне возможно, но мы сейчас предполагать можем все, что угодно. На самом деле, климатические изменения для Центральной Азии и учащения периодов засушливых лет – это ведь тоже тенденция последних полутора десятилетий. Что будет через еще полтора десятилетия – трудно сказать. Однако нынешние политики мыслят в выстраивании отношений с соседними государствами, в том числе, с Россией и Китаем, с такими отдаленными центрами силы, как Евросоюз, Штаты или Анкара, скорее, исходя из краткосрочных моментов. Они живут, во многом, как жили в "лихие "90-е – "день простоять и ночь продержаться". Стратегии долгосрочной не существует, и рассчитывать, как поведет себя, например, Ташкент по этому вопросу, мы не можем, потому что сам Ташкент не знает, как он себя поведет.

Проблемы обеспечения водой в Центральной Азии могут перерасти в настоящий локальный конфликт

Вопрос: В связи с нарастающими проблемами климата войны за водные ресурсы в Центральной Азии становятся все более реальной перспективой?

Андрей Грозин: Теоретически это не исключено, но с сегодняшней точки зрения это, скорее, красивая фраза. Да, существует водный дефицит, существуют проблемы на местном уровне, особенно на трансграничном уровне, в треугольнике Киргизия-Узбекистан-Таджикистан, вокруг Ферганской долины. Эти проблемы при неблагоприятном стечении обстоятельств могут перерасти в настоящий локальный конфликт, но пока государствам за 19 лет независимости удается избежать неблагоприятного исхода событий, пока они умудряются местные конфликты гасить. Но можно вспомнить, как на юге Киргизии в 90-м году были известные ошские события, когда наблюдались столкновения узбеков и киргизов, и развести тогда конфликт смогли только псковские десантники. Прошли годы, и в независимом государстве Кыргызстан в июне мы наблюдали примерно ту же самую картину, и ситуация только чудом не переросла в дальнейшую эскалацию отношений между государствами региона. Так же может в любой момент произойти с водными конфликтами. Да, они потенциально есть. Но проблемы водопользования, как и проблемы границ, как и проблемы радикального исламизма, как и вопросы безработицы и экономической неразвитости – это те вопросы, которые потенциально ведут к конфликту межгосударственному, и никто не может сказать, когда это произойдет. О тех же конфликтах на юге Киргизии говорят из года в год, а случилось это сейчас, в июне.

Вопрос: В советское время проект по повороту сибирских рек прорабатывался на серьезном уровне, и засухи тогда были не меньшего масштаба. Сейчас все-таки могут ли найтись энтузиасты во властных структурах, которые захотят реанимировать проект?

Андрей Грозин: Думаю, что нет, потому что все прекрасно понимают, что помимо российских геополитических интересов и интересов российских отдельных элит, которые могут с большим энтузиазмом подхватить идею строительства такого проекта, есть и риски экологического плана, есть вопросы, связанные с региональной российской политикой, потому что в регионах могут на подобного рода идеи могут посмотреть, как бы по дипломатичней сказать, уже без какого бы то ни было энтузиазма. Есть масса вопросов, ставящих под сомнение вообще возможность реализации такого проекта, кроме того, это гигантские ресурсы, это десятки миллиардов долларов, которых у России сейчас, как я понимаю, нет, как и у центрально-азиатских государств их нет тем более.

Именно отсутствие денег на проект в ближайшем будущем будет главным его тормозом, а даже не вопросы экологии

Есть и технологические ограничители. До сих пор непонятно, что лучше делать – рыть канал, либо прокладывать трубы. И если с вопросами экологии на постсоветском пространстве обходятся утилитарно, то именно финансовый вопрос и станет главным фактором. Называются разные суммы стоимости проекта – 15-20 млрд долларов. Но, с учетом того, что деньги в значительной мере уйдут в песок, как это часто происходит, и пропадут, стоить проект, скорее всего, будет около 20-30 млрд долларов. Где найти такие деньги, сейчас никто сказать не сможет.

Скорее всего, исходя из того, что происходило на саммите, у меня сложилось впечатление, что и Назарбаев, и Медведев говорят о создании некоего межгосударственного совместного органа, который будет эту тему со всех сторон рассматривать и обсуждать. Пока это еще пристрелка и самое-самое предварительное обсуждение. И именно то, что денег таких в ближайшем будущем не найдется, и будет главным тормозом. Но в будущем проблемы все равно решать придется. Потому что если сегодняшняя 50-миллионная Центральная Азия начнет лет через 15-20 вымирать от жажды, она, в конечном итоге, создаст Российской Федерации такие проблемы, по сравнению с которыми наш нынешней Северный Кавказ – это детский лепет. Нам не отгородиться от этого региона, даже в рамках Таможенного Союза. Будет ли этот канал доходить до казахстанской территории или он будет, как это планировалось в 70-е годы, доходить до Туркмении или Узбекистан – это другой вопрос, но, в любом случае, что-то решать придется, но это тема не ближайшего будущего.

Справка: Президент РФ Дмитрий Медведев на форуме в Казахстане заявил о необходимости восстановления разрушенной системы мелиорации: "К сожалению, система мелиорации, которая была создана в советский период, деградировала, была разрушена. Нам нужно будет её сейчас воссоздавать". Медведев поручил правительству России разработать соответствующий комплекс мер, отметив: "Если засушливый период продолжится, то нам без мелиорации просто не выжить"]. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил российскому лидеру Дмитрию Медведеву вернуться к проекту переброски потоков сибирских рек в южные регионы России и Казахстан, обсуждавшемуся еще в советское время: "в перспективе, Дмитрий Анатольевич, эта проблема может оказаться очень большой, необходимой для обеспечения питьевой водой всего Центрально-Азиатского региона". Дмитрий Медведев заметил, что Россия открыта к обсуждению различных вариантов решения проблемы засухи, включая "некоторые прежние идеи, которые в какой-то момент были спрятаны под сукном".

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

Главное сейчас

Новости все материалы

Больше новостей

Архив материалов

Аналитика все материалы