29 Марта 2024
search

Теракт в "Крокусе"

Новости все материалы

Больше новостей


Архив материалов

   
ПН ВТ СР ЧТ ПТ СБ ВС
Реклама от YouDo
erid: LatgBUeC9
youdo.com


Аналитика все материалы

Одесса - Ла-Фавьер

В 1930 году, в Париже, в доме на улице Теофиля Готье, журналист Андрей Седых брал у него интервью. Разговаривали о литературе, эмиграции, о том, что публика, в том числе и осевшая в Европе постимперская, заметно охладела к стихам, о том, что столица Франции - очень большой и неудобный город. Под конец затронули "дачную" тему – собеседник Седых поведал о приобретении небольшого холмистого участка под Тулоном, на берегу Средиземного моря. "Есть на чём повеситься и под чем сидеть", - сказал он, упомянув, что на купленном клочке земли имеется несколько деревьев. Впрочем, на любование "лазурным" пейзажем судьба отвела ему всего три года. Повеситься тоже не пришлось… 75 лет назад, 5 августа 1932 -го, от разрыва сердца умер поэт Саша Чёрный.

Акулы успеха!
Осмелюсь спросить –
Что вы нанизали на нить?
Картонных паяцев. Потянешь – смешно,
Потом надоест – за окно.
Ах, скоро будет тошнить
От самого слова "юмор"!...

США, Украина, звездно-полосатый сине-желтый флаг(2015)|Фото: Фото: Накануне.RU

Они были одногодки с Блоком. Оба родились в 1880-м. Только на разных концах Империи. Блок – в Санкт-Петербурге, а Чёрный – в Одессе. Впрочем, Черным он стал позже. А тогда – Александр Михайлович Гликберг. Обычная семья еврея-провизора. Жёсткий отец, часто истеричная мать, пять детей (два мальчика и три девочки, причём мальчики – и тот и другой – Саши). Глава Гликбергов отправил сыновей в гимназию, предварительно окрестив, тем самым уравняв их в гражданских правах с прочими российскими подданными христианского вероисповедания. Однако "гладкого" учебного процесса не получилось. Юный Гликберг по утрам шёл в гимназию как на каторгу. Без преувеличения. Надо заметить, это характерно для многих будущих писателей – "тянуть лямку" в школе. Не получать какие-то знания. А именно так, по казённому – "тянуть лямку". Плюс, конечно, недвусмысленное отношение к крещеному еврейчику. В чём - в чём, а в недостатке шовинизма отечественное общество никогда нельзя было обвинить.

Первым из дому сбежал старший брат – Саша, который блондин. Следом за ним, по достижении пятнадцатилетнего возраста, младший – Саша, который брюнет. Кстати сам он впоследствии объяснял происхождение знаменитого "псевдона" именно цветом волос: "Нас было двое в семье с именем Александр. Один брюнет, другой блондин. Когда я еще не думал, что из моей "литературы" что-нибудь выйдет, я начал подписываться этим семейным прозвищем".

"Бегунка" приютила тётка, жившая в Петербурге. Там он продолжил обучение в качестве пансионера в местной гимназии. Вскоре Гликберга, как он сам позже рассказывал, "за двойку по алгебре" выгнали и оттуда. Тётка содержать его не могла, отец и мать вообще перестали отвечать на письма. Будущий поэт оказался на улице. По чистой случайности о нем узнал начинающий журналист Александр Яблоновский, работавший в "Сыне отечества". Написал. Статья попалась на глаза председателю Крестьянского Присутствия Житомира – филантропу Константину Роше. Дальше – больше. Восемнадцатилетний Гликберг попадает в Житомир. Третий раз поступает в гимназию и третий же раз его оттуда гонят. Причина – "политический" конфликт с директором. Уже тогда стало ясно, по какой дорожке отправится Александр. Но никто не мог сказать, как высоко и далеко (последнее – в прямом смысле слова),  она его заведет.

Что интересно в знаменитом авторе? В первую очередь – старт литературной карьеры. Ну, если не литературной, то хотя бы связанной с писанием каких-либо текстов. Отслужив рядовым в 20-м Галицком полку и отработав на таможне на границе с Австро-Венгрией, Гликберг возвращается в Житомир и начинает сотрудничать с "Волынским вестником", редактор которого рискнул напечатать сатирический "Дневник резонера" нового сотрудника. Это оттуда: " "Скучно жить на свете, господа!" - говорил Николай Васильевич Гоголь…" и так далее. Автор хлёстко "проехался" по провинции. В особенности по городовым. Через два месяца газету закрыли, а наш герой снова отправился в Северную столицу. Что не говори, а таланты, родившиеся "на задворках",  всегда тянулись в центр.

Накануне.RU, лого, логотип (2015)|Фото: Фото: Накануне.RU

Фельетонист устроился в Службе сборов Варшавской железной дороги. 27 ноября 1905-го родилось его главное имя. Сашей Чёрным была подписана политическая сатира "Чепуха" в журнале "Зритель".
Трепов – мягче сатаны,
Дурново – с талантом,
Нам свободы не нужны,
А рейтузы с кантом.
И в конце
Высшей милостью труха
Хочет общей драки…
Всё на свете – чепуха,
Остальное – враки…

Это могло быть написано и через тридцать лет, и сейчас. Достаточно заменить фамилии "сильных мира сего". В 35-м за такие строчки отправили бы на рудники или сразу поставили свинцовую пломбу в затылок. В 2005-м – в Басманный суд. А тогда "Зритель", не долго размышляя, просто на просто ликвидировали. Также цензура запретила первый сборник Чёрного "Разные мотивы". У государства для данного мотив был один-единственный – полицейский, во многие времена определяющий взаимоотношения "двора" и поэта, имеющего несколько иной взгляд на вещи.

В 1906-1908 годах Чёрный продолжает образование в немецком Гейдельбергском университете в качестве вольнослушателя.
Город спятил. Людям надоели
Платья серых будней – пиджаки,
Люди тряпки пестрые надели,
Люди все сегодня – дураки.

билборд накануне(2007)|Фото: Фото: Накануне.RU

По приезду на брега Невы Сашу ожидал "Сатирикон". На это время приходится расцвет его творчества. Выходят книги "Всем нищим духом", "Невольная дань", "Сатиры". Отсюда началась действительная, серьёзная всероссийская слава. Корней Чуковский вспоминал: "Получив свежий номер журнала, читатель, прежде всего, искал в нем стихи Саши Черного. Не было такой курсистки, такого студента, такого врача, адвоката, учителя, инженера, которые не знали бы их наизусть. Он попал, так сказать, в самый нерв эпохи, и эпоха закричала о себе его голосом". "Сатирикон" стал поистине звёздным часом поэта. Ему не пришлось, унижаясь, обивать пороги редакций. К 28 годам он получил широкий доступ к аудитории всей страны. И аудитория знала и любила его. Надо заметить, что тогда же произведения Чёрного оказали сильное влияние на Маяковского. Максим Горький однажды обмолвился: "В его стихах не мало резкостей и грубостей, порой не менее значительных и правдивых, чем у Маяковского. Это не важно, что острие сатиры Чёрного было направлено против интеллигента (а вот это вопрос, и не маленький – авт.) – здесь речь идет о форме, о преемственности. Как-то в Мустамяках Маяковский изъяснялся в почитании Чёрного и с удовольствием цитировал его наиболее злые стихи". Да… Учитель всего на два года пережил лучшего ученика, застрелившегося в 1930-м.

Его сатира лупила наповал, без всякой жалости – было и горько, и смешно, и двусмысленно:
Её не знают, к счастью, только…Кто же?
Конечно – дети, звери и народ.
Одни – когда со взрослыми не схожи,
А те – когда подальше от господ.
Портрет готов. Карандаши бросая,
Прошу за грубость мне не делать сцен:
Когда свинью рисуешь у сарая –
На полотне не выйдет belle Helene.
(Belle Helene – в переводе с французского "Прекрасная Елена").

В 1911-м Чёрный покидает "Сатирикон" без объяснения причин. Остаётся только гадать, что заставило его пойти на такой шаг. Возможно, он почувствовал исчерпанность прежнего этапа и захотел чего-то нового. Тогда же он принялся за детскую литературу – стихотворная "Живая азбука", книжка "Тук-тук", вышедшая из печати в военном 1915-м. На лицо была попытка ухода от злободневности. От разнообразной, но всё-таки, рутины. Тем контрастнее выглядит отрывок судьбы – отправившийся на передовую поэт, по ночам пишущий детские стихи.

Его никто ни куда не посылал. Он был вольноопределяющимся. Добровольцем. Сейчас бы такого записали в контрактники, хотя этот термин имеет мало общего с первым. Как написал почти через девяносто лет Вячеслав Миронов – на Руси герои до сих пор не перевелись. Варшавский сводный полевой госпиталь № 2, приписанный к 5-й армии. Польша 1914-1915-го. Лодзинская мясорубка, забытая "Битва на четырех реках", Праснышская эпопея, "Великое отступление". Именно оттуда:
В коридоре длинный хвост носилок…
Все глаза слились в тревожно-скорбный взгляд.
Там за белой дверью красный ад:
Нож визжит по кости, как напилок…
Или:
На полу безобразно алеет
Свежим отрезом бедро.
Полное крови ведро…
За стеклами даль зеленеет –
Чета голубей
Воркует и ходит бочком вдоль карниза.
Варшавское небо – прозрачная риза
Всё голубей…
Потом – переведен смотрителем госпиталя в Гатчину, затем- помощником смотрителя в 18-й полевой запасной госпиталь в Пскове.

Фото: www.skmrf.ru

После февральской революции – новый взлет. Теперь чисто политический – избран начальником отдела управления комиссара Северного фронта. Но пребывание в должности длилось недолго. В 1918-м большевики наступали на Псков, и один из ярчайших представителей российской интеллигенции стал беженцем.
Ильич, не смущаясь, называл интеллигентов "г….м". И поэту Чёрному оказалось не по пути с красным прогрессом. Несмотря на бесконечную иронию, сарказм, он был частью этого класса. Точнее – воплощением его самоиронии.
Квартирант и Фекла на диване.
О, какой торжественный момент!
"Ты – народ, а я – интеллигент, -
Говорит он ей среди лобзаний…

Это был смех над самим собой во всех смыслах. Психология утверждает - если вам такое доступно, значит, вы отнюдь не дурак. Мозг ваш здоров. А "г….м" они сделались лишь потому, что имели другие представления о жизни, нежели "товарищи". Большевизм громил их. Естественно – не представляющее угрозы трогать не обязательно. Последователи лозунга "Кто не с нами, тот против нас!" по другому и не могли. Уже по прошествии времени на русском кладбище Сент-Женевьев, находящемся неподалеку от Парижа, священник отец Силуян сказал: "Те, что остались в России, любили Родину больше, чем свои убеждения". Печальная правда. Обязанность являться ура-патриотамм вменялась и вменяется населению властями, не сознающими (или, наоборот, всё отлично понимающими?), что таким образом они сами работают против этого священного чувства. Ведь до истинного патриотизма, сдается мне, нужно именно додуматься, и не терпит он смену убеждений. А государству, к сожалению, чаще нужны "винтики", "пешки" и "пушечное мясо", которые не рассуждают, а только молча выполняют приказы.

Форум, Рим, руины, Италия(2015)|Фото: Фото: Накануне.RU

После недолгого житья на хуторе под Двинском, Чёрный, в 1920-м, переезжает в литовскую столицу Вильно, а оттуда – в Берлин. Там помогает Набокову в издании его "Горного пути". Переиздает свои "Сатиры", выпускает книгу "Жажда". Едет в Рим, где временно обосновывается в доме писателя Леонида Андреева. Сын прозаика Валентин вспоминал: "Саша любил все земное, дышащее и ползающее, летающее и цветущее. Он мне сказал раз: никогда не обижай живое существо, пусть это таракан или бабочка. Люби и уважай их жизнь, они созданы, как и ты сам, для жизни и радости". И это после фронтовых ужасов Первой мировой, лихолетья Гражданской, скитаний по Европе, когда ты уже не принадлежишь какой-либо стране, когда ты просто – эмигрант, и неизвестно как и где завершится твоя жизнь, на которую всем остальным плевать.

Фото: Накануне.ru

В 1924-м Чёрный перебрался в Париж. Рассказывает Александр Куприн: "Я помню Александр Михаилович Гликберг приехал из Берлина в Париж. Ох, уж это время! – неумолимый парикмахер. В Петербурге я его видел настоящим брюнетом, с блестящими чёрными непослушными волосами, а теперь передо мной стоял настоящий Саша Белый, весь украшенный серебряной сединой. Я помню его тогдашние слова, сказанные с покорной улыбкой: "Какой же я теперь Саша Чёрный? Придётся называться поневоле не Сашей, а Александром Чёрным". Так он и стал подписываться – А. Чёрный".

В журнале "Иллюстрированная Россия" он создал отдел сатиры и юмора "Бумеранг", публикует детскую книгу "Дневник Фокса Микки" тиражом 200 экземпляров. Каждый был подписан автором собственноручно. Далее – сборник прозы "Несерьезные рассказы", повесть "Чудесное лето", поэма "Кому в эмиграции жить хорошо" с характерным финалом:
"Вот, дядя, - тихо молвила,
Склоняясь над люлькой, Наденька, -
Немало дней вы мыкались,
Искали всё втроем:
Кому средь эмиграции
Живется хорошо…
Взгляните в люльку, дядюшка, -
Не Мишка ли мой тепленький,
Курносое сокровище,
Единственный, без примеси,
Счастливый эмигрант?"
Все "поисковики" соглашаются. А грустные строчки немедленно перекликаются с написанным много ранее, в 1909-м ("Обстановочка"):
Ревёт сынок. Побит за двойку с плюсом.
(Двойка, но – с плюсом! Есть, значит, к чему стремиться).
Пять лет поэт прожил в Париже, на улице Теофиля Готье. Мало куда ходил, мало кого видел. Жизнь усердно подгоняла бывших "белых" и прочих. Они были недовольны, жаловались, торопились заработать на кусок хлеба (в буквальном смысле).

Накануне.RU, лого, логотип (2015)|Фото: Фото: Накануне.RU

Объединившись в складчину с несколькими русскими, он покупает в 1929 году небольшое хозяйство на юге Франции, в Провансе, в рыбацко-виноградарском местечке Ла-Фавьер, на берегу Средиземного моря. Чувства смеха этот замечательный человек не потерял до самого конца. Так, в новогодней анкете (в преддверии 1931-го), отвечая на вопрос "Что вы ждете от Деда Мороза?" он написал: "Если Деду Морозу не тяжело – пусть принесет мне "Толковый словарь Даля" (старое издание). На чай дам очень щедро".
5 августа 1932-го Саша Чёрный шёл по улице, вдруг услышал, что зовут на помощь – горела соседняя ферма. Бросился помогать тушить пожар. Вечером вернулся домой, лёг и умер от разрыва сердца. Последнее французское стихотворение Александра Михайловича заканчивается следующими строчками:
Зной оранжевою дымкой
Острова вдали туманил,
И внизу какой-то олух
"Стеньку Разина" горланил. 


Если вы заметили ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl + Enter

Архив материалов

   
ПН ВТ СР ЧТ ПТ СБ ВС


Архив материалов

   
ПН ВТ СР ЧТ ПТ СБ ВС