Глава Курганской области заявил о пике паводка
Бастрыкин поручил проверку из-за сноса усадьбы купца Жолобова в Екатеринбурге
В начале большого пути
Встретились, поговорили и забыли - модель не для этого проекта. И дело даже не в том, что им сначала заинтересовался, а потом и благославил лично президент страны. При всем гигантизме и крайней трудноосуществимости задуманного, у него есть вполне реальные шансы воплотиться, потому что в нем имеется большая экономическая логика. Под самым боком у уральских промышленников лежат сырьевые богатства, которые они возят с другого конца России, а бывает, что и с другого конца Света. Конечно, риск есть, но сопоставим ли он с теми прибылями, которые в результате принесет проект?
Это станет понятно уже в ближайшее время. Проект "Урал Промышленный - Урал Полярный" в начале большого пути. Он получил политическое "добро", благодаря которой теперь стартует реальная работа. О том, каким видится он на стартовой линии, с какими трудностями придется столкнуться тем, кто намерен проект реализовывать и как эта идея появилась на свет мы побеседовали с одним из разработчиков проекта "Урала Промышленный - Урала Полярный" заместителем гендиректора НПЦ "Мониторинг" (Ханты-Мансийск) Олегом Федоровым .
Вопрос: Олег Петрович, откуда возникла сама идея объединения сырьевых и промышленных регионов Урала в единый проект?
Олег Федоров: Мы около года назад проводили геологическую конференцию о проблемах геологии и современном состоянии минерально-сырьевой базы Урала. Конференция была организована на одном из рудников, в полевых условиях, в горах. Были представители Республики Коми, ЯНАО, ХМАО-Югры Свердловской области и др. Там и родилась эта идея объединить усилия трех сырьевых субъектов и трех промышленных. Точнее, это реанимация старой идеи создания территориально-промышленных комплексов. С одной стороны, у промышленников истощается сырьевая база, с другой, - необходимо развитие инфраструктуры в северных регионах, необходимо изучать те ресурсы, которые имеются в недрах. Этим и продиктована необходимость объединения. Если это свершится, то, во-первых, совместно будет гораздо легче осваивать природные богатства; во-вторых, это позволит рационально использовать и недра, и финансы. Оптимальный вариант для инвесторов, который мы видим – выдача сквозных лицензий на геологическое изучение с последующей разведкой и добычей.
Вопрос: О запасах каких полезных ископаемых ведется речь в рамках проекта "Урал Промышленный – Урал Полярный" в первую очередь?
Олег Федоров: Месторождения углеводородов находятся за пределами Уральской части ХМАО-Югры - речь, прежде всего, идет о твердых полезных ископаемых.
Приоритеты на Ямале – это хромовые руды, медь. Месторождение хромитов на массиве Райиз уже осваивается, инвестиции идут как раз с промышленного Урала. Республика Коми обладает остро дефицитным сырьем - марганцевыми рудами, углем. В Ханты-Мансийском округе очень серьезно в 50-е, 60-е годы работали на кварц и на уголь, имеются перспективные проявления железных руд и меди. Кварцевый проект уже в работе, выданы лицензии на добычу бурого угля и бентонитов.
На настоящий момент существуют технологии, которые позволят получить из бурого угля полукокс, пригодный для металлургической промышленности. Это как раз тот продукт, который остро необходим для промышленного Урала. На границе с южным соседом – Свердловской областью, еще в 70-е годы обнаружен ряд проявлений меди уральского типа. Но последняя поисковая скважина на медь была пробурена в 1975-м году. До настоящего времени мы к поискам медных руд не возвращались. В настоящее время перспективы связываются с месторождениями бурых углей, проявлениями медных руд и железа скарно-магнетитового типа. Это тот тип железной руды, который необходим для металлургии Урала.
А дальше – больше. Если продолжать двигаться на Север, у нас появляются перспективы создания минерально-сырьевой базы хромовых руд, бокситов и других дефицитных видов сырья. Что можно сказать о марганцевых рудах. За период моей работы на Приполярном Урале (с 1976 г.) специализированных работ на это полезное ископаемое не проводилось. И в то же время, этот вид сырья входит в разряд одного из остро дефицитных видов сырья, и не только на промышленном Урале, но и вообще по России. Как только крупные месторождения марганца оказались в ближнем зарубежье у нас не осталось ни одного серьезного месторождения марганца на территории России. Надо обязательно развивать сырьевую базу марганца и геологические предпосылки к этому на нашей территории есть. На территории ХМАО продолжаются структуры в которых локализовано Полуночное месторождение марганца в Свердловской области.
Вопрос: Каждый из проектов предполагает активное участие нескольких сторон. Как Вы планируете, кем они будут реализовываться на разных этапах, какая доля участия отводится в них конечным потребителям сырья?
Олег Федоров: Надеемся, что потребители примут в реализации планов активное участие. Понятно, что сейчас государственных денег, необходимых для форсирования геологоразведочных работ будет недостаточно. И даже по решению Совещания в г. Челябинск об увеличении объемов финансирования ГРР Уральского сектора в целевой программе, тоже будет не достаточно. Это финансирование должно пойти на проведение региональных работ и на общие поиски. Кроме этого по-видимому необходимо создавать региональные программы по геологическому изучению Урала. А более детальные работы, оценку и разведку месторождений необходимо проводить за счет инвестиций. В уже просматривается заинтересованность промышленников Урала.
Вопрос: Определены ли уже какие-то потенциальные инвесторы, кто проявил свой интерес к недрам Приполярного и Полярного Урала?
Олег Федоров: Взять тот же УГМК. Их интересы к месторождениям медных руд распространяются по всей территории России, в том числе и на Удокан, и к нам на север Урала.
Вопрос: Есть ли уверенность, что инвесторов на самом деле заинтересуют уральские недра при полном отсутствии инфраструктуры – дорог, электроэнергии?
Олег Федоров: Это вопрос из серии что первично – курица или яйцо? Руководством округа принято решение, в первую очередь рассматривать вопросы недропользования. Это увеличение темпов геологоразведки и лицензирование объектов под добычу полезных ископаемых.
В этом случае лицензии будут брать именно те предприниматели, кому остро необходимо это сырье. И тогда объединив усилия, они сообща будут решать все сопутствующие вопросы. Есть решение Главы Государства развивать инфраструктуру, строить железную дорога.
Вопрос: И все же, как это будет на практике, ведь прийдут инвесторы, начнут задавать понятно какие вопросы про инфраструктуру. Что Вы им ответите?
Олег Федоров: Нашим районом серьезно интересуются промышленники Урала, были предварительные переговоры. Вот, скажем, производители меди. Если они серьезно возьмутся за проработку вопроса касающегося медных руд, как у нас в переписке (с Унипромедью) уже, по крайней мере, звучало, то они готовы всерьез рассматривать и вопрос строительства железной дороги. На Челябинском совещании прозвучало, что потребители железных руд готовы вкладывать в регион 1 млрд. рублей ежегодно, если будет окончательно принято решение о строительстве железной дороги. Известна история с Магниткой, которая осталась без казахстанской руды. Видимо, подошло время вкладывать частные капиталы в развитие соседних северных территорий, а не зависеть от цен зарубежных поставщиков.
Вопрос: Вы говорите о том, что возить чистую руду не имеет смысла, необходимо перерабатывать на месте, выпускать полуфабрикат, а то и готовый продукт. Но это значит строить на голом месте крупные промышленные предприятия и поселки, а то и города на Приполярном и Полярном Урале?
Олег Федоров: А это неизбежно. Будет построена железная дорога, появится инфраструктура - появятся и поселки, и города вдоль этой железной дороги.
Вопрос: Я правильно понимаю, что вся разведка велась в советские времена и уровень разведанности твердых природных ресурсов в ХМАО совсем невысокий?
Олег Федоров: Да, ниже на несколько порядков по сравнению с теми же Свердловской и Челябинской областями. На мой взгляд основными причинами является следующее: во-первых, открытие нефтяных месторождений в 60-е годы, конечно, ослабило внимание и интерес к другим полезным ископаемым региона; второе – постоянно передавали Уральские геологические экспедиции в подчинение из одного управления в другое (1975г – из Тюмени в Воркуту, 1984г. – из Воркуты обратно в Тюмень, 1992г. Из Тюмени в Ханты-Мансийск), а вместе с этим каждый раз менялись и подходы, и направления работ. В ряде случаев просто не удавалось завершить начатые работы; третий фактор –отсутствие развитой инфраструктура. Внимания должного не было – никто и не развивал инфраструктуру. В результате, из трех сырьевых регионов – Республика Коми, ЯНАО и ХМАО-Югра – последний, с точки зрения геологической изученности, оказался наименее изученным.
Вопрос: Тем не менее, можно ли хотя бы примерно говорить о масштабах месторождений твердых полезных ископаемых, которые имеются в ХМАО?
Олег Федоров: Если говорить об открытых месторождения, то да, у нас имеются как крупные и средних масштабов месторождения бурых углей, месторождения кварц, предполагается открытие месторождения рудного золота средних масштабов и т.д.Что касается известных к настоящему времени рудных проявлений, то например, по железу можно сказать, что ожидается масштаб месторождений средний, но в перспективе будут открыты крупные месторождения. По аналогии с промышленным Уралом возможно открытие нескольких средних месторождений меди.
Вопрос: Сколько времени необходимо будет затратить, чтобы получить четкое понимание того, что и в каких объемах лежит в Югорской земле?
Олег Федоров: Я могу сказать, что российская оценка прогнозных ресурсов признана одной из лучших и самых достоверных в мире. Обще приняты трехгодичные циклы на каждый этап геологоразведочных работ – поиски, оценка, разведка. В итоге – около десяти лет, если начинать с «чистого листа».
Вопрос: Какими силами удастся выполнить эту задачу? Есть ли необходимое количество геологов нужной квалификации или придется прибегать к услугам западных сервисных компаний, что нефтяники и газовики часто практикуют?
Олег Федоров: Я считаю, что прежде всего силами ханты-мансийских и ямало-ненецких геологов, но и с привлечением геологов соседних уральских регионов, с привлечением научной элиты Урала и России, мы поставленную задачу выполним успешно. У нас еще успешно работает старейшая и самая лучшая геологическая школа бывшего Советского Союза – Уральская. А, если будут серьезные проекты, то, я думаю, удастся поднять и престиж профессии геолога.
Вопрос: Вот прошло совещание в Челябинской области с участием Президента. Ведется ли в действительности дальнейшая работа по итогам совещания "Урал Промышленный – Урал Полярный" или посовещались и позабыли про это дело?
Олег Федоров: Нет, конечно, работа идет. Идея интеграции возродилась и подкрепилась обсуждением на прошедшей конференции, о которой я уже говорил, определился круг заинтересованных субъектов Федерации. Это в последствии и подтолкнуло к разработке Соглашения между шестью субъектами Федерации. Соглашение это сейчас подписано. Затем этот проект был включен для обсуждения на Челябинском совещании, которое состоялось 16 мая текущего года.
В настоящее время по заданию полномочного представителя Президента Российской Федерации по Уральскому федеральному округу Правительство ХМАО-Югры готовит обоснование и все необходимые материалы для реализации этого проекта.
Кроме того, мы вышли с предложением о том, чтобы создание единой концепции развития Урала было поручено Уральской геологосъемочной экспедиции. Это старейшее Уральское предприятие, где работают известные ведущие геологи страны. Если они возьмутся за работу, то успех гарантирован.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
