Страна одна, а государств много : Аналитика Накануне.RU

Архив материалов

Страна одна, а государств много

Сергей Черняховский о запросе на объединение

В Грузии решили восстановить очередной памятник Сталину, в Прибалтике собираются устанавливать памятник Ельцину, а в России то и дело возникают различные персонажи с предложением перезахоронить тело Ленина. Что тут общего? Почему политикам постсоветcкого пространства не дает покоя российская история XX века, ведь вроде бы разбежались: с глаз долой, из сердца вон?

Во-первых, прошлое - всегда оружие настоящего. А в конкретных условиях постсоветской реальности прошлое определяет отношение к сегодняшнему дню.

Во-вторых, это не только российская история, но общая история. Объективно говоря, все постсоветские республики - часть одной страны. Можно их называть сепаратистcкими режимами, а можно получившими независимость режимами, главное, что иронию скрыть при этом все равно трудно. От истории и от ее общности никуда не деться. Она всплывает постоянно. Вот Грузия не признает независимость Абхазии и Южной Осетии, при этом эти регионы стали частью единой Грузии только в составе СССР, а до этого входили в нее только до XV века. Ну, а мало чего еще было до XV века? Или Литва, которая обладает своей столицей Вильнюсом только благодаря тому, что он был ей передан после ее вхождения в СССР. Независимая Литва 20-х годов в своем составе Вильнюса не имела. Да, конечно, когда-то давно 500 лет назад была огромная Литва, но, опять же, пять веков назад было и не такое.

Важен и другой момент, вопросы истории - это вопросы самоопределения. От этого тоже не уйдешь, ведь и Техас до сих пор вспоминает времена, когда он был независимым государством. Процессы тут одинаковы, просто там это все-таки анекдот, а у нас все серьезнее. К тому же уже есть запрос обратный, на объединение.

Для Грузии вполне естественно почитание Сталина, и оно всегда имело место. Попытками низвержения Сталина в 2010-м году занималась команда Саакашвили, пытаясь таким образом подстроиться под западные представления о цивилизации, где Сталина принято считать тираном. А кроме этого, для Грузии Сталин, с одной стороны, великий соотечественник, а с другой стороны - глава страны, ненависть к которой Саакашвили пытался превратить в национальную идеологию. Сейчас, когда режим сменился и к власти в этой стране пришли более здравые силы, вполне естественно, что на волне отрицания Саакашвили и возвращения к здравому смыслу мы наблюдаем восстановление памятников Сталину.

Те, кто ставит памятник Ельцину в Прибалтике, видимо, считают, что им есть за что Ельцина благодарить, например, за разрушение страны, которая, как они полагают, их оккупировала. Этот символический жест - попытка утвердить свой статус как успешный, когда на деле большая часть населения скоро в открытую начнет требовать российского протектората - настолько неблагополучна экономическая ситуация в Латвии и Эстонии, и лишь немногим лучше она в Литве. По сути, эти страны находятся в политическом и экономическом тупике.

В России с политической точки зрения спор о выносе тела Ленина просто не умен. Большевики не выносили тела царей, однако политику проводили диаметрально противоположную по своей направленности. При всей ненависти к монархии при советской власти перезахоронения императоров не было. Идея вынести Ленина инициируется маргинальными группами с целью придания значимости самим себе и создания информационного очага, у которого можно погреться. По большому счету, даже с точки зрения реальных политических интересов, тем, кто по идеологическим, классовым и политическим соображениям негативен к Ленину, невыгодно было бы перезахоронение, потому что в перспективе это привело бы к большей романтизации Ленина, что им, конечно, не нужно. Поэтому все эти разговоры - не более чем информационный шум.

Усугубляется ситуация также тем, что в нее вплетаются политтехнологии. Медиаактивность вокруг тела Ленина - удобный инструмент для власти для давления на коммунистов. Мол, если вы выйдете за определенные рамки, мы можем расширить спектр карательных мер по отношению к вам. Также проблема тела Ленина в Мавзолее - удобный маркер для замера общественного мнения.

Ну и, конечно, сама власть (даже не истеблишмент) не может до конца определиться в своей исторической преемственности. Понятно, что Ленина боятся куда больше, чем Сталина, поскольку первый - символ успешной революции и прямой войны против элит, восстания масс, обращение к их воле, Сталин же - олицетворение могущества страны. Поэтому Ленин сейчас практически неприемлем в информационном поле, тем более, что отношение к Ленину в обществе достаточно позитивное, а во-вторых, Ленин - это утверждение российской республики, конституционного строя, провозглашение социальных прав, ставших затем общепринятыми в мире, а кроме того, здесь появляется и новая нота, до конца еще не отрефлексированная: переход от монополистического капитализма к государственному регулированию экономики, чем сейчас занято большинство стран. Идея прагматически регулировать государственный капитализм очень близка российской элите, которую уже не устраивает тот рыночный "самотек", который мы наблюдаем последние десятилетия.

Поскольку власть сама не может определиться в своем отношении к Ленину, то, естественно, возникают споры и в обществе. Сам Путин недавно сравнил захоронение Ленина и захоронение в Киево-Печерской Лавре, заметив, что в этом нет ничего, нарушающего традицию. Это и логично, потому что по совокупности причин становится ясно, что педалировать вопрос Ленина власти невыгодно.

Интерес к истории России по всему постсоветскому пространству свидетельствует о том, что запрос на объединение есть, и он достаточно силен. И, несмотря на скрытый характер этого запроса, реальность его власть ощущает каждый раз, когда принимает определенные решения. Например, появляется инициатива, чтобы представители стран СНГ вне Таможенного Союза въезжали в Россию по загранпаспортам. Понятно, что движет инициаторами, но как это сделать в отношении Украины например? И как эту проблему решить с учетом того, что Украина сразу пойдет на симметричные меры? Как ухитриться принять такое решение при той степени взаимопроникновения, количества поездок и уровня общения на простейшем, бытовом уровне между двумя странами? И такие моменты возникают постоянно. Почему? Потому что страна одна, а государств много.

Сергей Черняховский для Накануне.RU