Нефтяные войны за Арктику : Аналитика Накануне.RU

Нефтяные войны за Арктику

В середине января "Роснефть" и ВР договорились о создании совместного предприятия, которое должно заняться геологоразведкой и освоением нефтегазовых месторождений в районе южной части Карского моря. Наметившемуся альянсу помешала ТНК-BP, которая, ссылая на соглашение со своим британским партнером, требует, чтобы сделка проходила при ее участии. Но вскоре Арктика может стать предметом борьбы не только компаний, но и целых государств. Что делает Россия, чтобы не упустить шанс стать лидером в освоении этого региона, и почему BP — лучший партнер для "Роснефти" — в интервью корреспонденту Накануне.RU рассказал завотделом экологии журнала Президиума РАН "Энергия: экономика, техника, экология", кандидат географических наук, доцент МНЭПУ Сергей Голубчиков.

Вопрос: Сергей Николаевич, в последние годы мы наблюдаем развертывающуюся борьбу за господство в Арктике. Почему страны вдруг схлестнулись за этот кусок земли, покрытый льдами? Зачем это России?

Сергей Голубчиков: Все просто. Арктический шельф — это территория площадью около 6 миллионов квадратных километров, из которых 4 миллиона — перспективные месторождения углеводородного сырья, представляющие треть мировых запасов. При этом на ней до сих пор по существу не определены границы. По старому секторальному делению Россия владеет половиной Арктики, но по современному морскому законодательству право России распространяется только на территорию в 200 миль от экономической зоны, но не на всю континентальную часть шельфа, а она включает в себя, прежде всего, хребет Ломоносова, который мы делим вместе с Данией. И это очень перспективные площади. В принципе, мы можем распространить нашу территорию вплоть до Северного полюса, но это нужно узаконить, доказать, что континентальный шельф является продолжением Сибирской платформы, только тогда мы сможем полностью распоряжаться находящимся там углеводородным сырьем.

Вопрос: Такие планы вряд ли вызовут восторги у других претендентов?

Сергей Голубчиков: Конечно. Причем сейчас за право добывать углеводороды в Артике борются не только приарктические государства, что является закономерным, но даже такие страны, как Германия и Китай. Последний несколько лет назад даже направил на Северный полюс свой ледокол "Снежный дракон", но я не знаю, насколько это все было серьезно.

Борьба за арктический шельф, как мне кажется, будет одним из основных геополитических столкновений нынешнего XXI века. Вектор русской цивилизации всегда продвигался к северу, к северо-востоку: от Киева к Новгороду, потом к освоению Сибири, к ее колонизации в советский период. Сейчас наступает новый "арктический" период освоения наших полярных пространств.

Вопрос: Наши нефтяники уже приступили к этому. Сразу две компании - BP и ТНК - столкнулись в борьбе за то, чтобы совместно с "Роснефтью" разрабатывать месторождения Карского моря…

Сергей Голубчиков: И понятно почему. Это очень лакомый кусочек, но нефть там будет "золотая", потому что добыча в таких условиях будет очень дорогой. Совокупные запасы углеводородного сырья в трех месторождениях, которые планирует разрабатывать "Роснефть", оцениваются в 3 миллиарда тонн нефти и 10 триллионов кубометров газа, но надо учитывать, что Карское море — самое ледовитое море России: 10 из 12 месяцев здесь лед и торосы до 5 метров. Это не Баренцево море, где ледоколы малой мощности могут проламывать лед толщиной полметра, здесь толщина льда больше метра. Эффективно работать платформы могут только 2-3 месяца. Что дальше делать, непонятно, потому что лед придется либо откалывать ледоколом, либо буровые платформы переносить ближе к берегу, либо ждать глобального потепления, которое, в общем-то, тоже идет.

Добыча здесь будет рентабельна при цене на нефть не меньше чем $80 за баррель. Впрочем, есть прогнозы, что через 20 лет баррель будет стоить гораздо больше: $150-160. Плюс подоспеет и глобальное потепление: все-таки за последние 50 лет Артика растаяла на треть, величина ледяного покрова уменьшилась на 20-30%. Ученые из норвежского института им. Ф.Нансена предположили, что к середине века над Северным полюсом будет чистое море. Но на данный момент организовать нефтедобычу в этом регионе технически сложно.

Вопрос: Но может быть есть какие-то технологии, специальное оборудование, которые позволяют работать в таких условиях?

Сергей Голубчиков: Собственного опыта добычи в суровых ледовых условиях у нас нет. Пока единственная страна, которая обладает какими-то технологиями, это Норвегия. У них очень богатый опыт, но опять же только в Баренцевом море, которое весьма отличается от Карского. Да и стоит ли рассчитывать, что они поделятся с нами своими "секретами"? Норвегия также как и мы претендует на Штокмановское месторождение, граница по шельфу у нас с ними не была определена с 20-х годов прошлого века. Только сейчас пошли подвижки в этом направлении. Они — наши прямые конкуренты.

Можно попробовать использовать опыт BP, специалисты которой в прошлом году сумели поставить заглушку на выливающуюся в Мексиканский залив нефть. При помощи такого колпака-заглушки можно осуществить нефтедобычу подо льдом без использования платформы, это могло бы стать решением проблемы. Месторождения находятся близко к берегу, в районе острова Вайгач, и они неглубокие — не больше 3 тысяч метров. Там сконцентрировано 90% нефтезапасов всего моря – это те самые участки, на которые "Роснефть" получила лицензию. С учетом организации подводной добычи этот проект будет очень перспективы. И не случайно ТНК запросила такую большую цену за свои акции $40 млрд вместо предлагаемых $27 млрд. Так что у них есть основания для затребования таких отступных.

Вообще, осваивать такой суровый регион, как Арктика, без новейших технологий нельзя. У нас был такой опыт только в XIX веке, когда мы строили Трансиб. В 1892 году стройка дошла до зоны вечной мерзлоты, а опыта прокладки железнодорожных путей в таких условиях нигде в мире не было. Мы стали первой страной, которая столкнулась с такой проблемой. И что же? Трансиб был построен, но для этого была создана новая наука — мерзлотоведение, пошло финансирование научных исследований. И вторжение в Арктику должно дать импульс к более глубоким исследованиям этого неизведанного края.

Вопрос: А уже ведутся какие-то научные изыскания? Где?

Сергей Голубчиков: Самый серьезный центр в этом вопросе — якутский Институт мерзлотоведения. Очень сильная команда, но они занимаются только Якутией, хотя мне говорили, что у них есть какие-то наработки и по шельфу. Институт геоэкологии ведет какие-то работы. Географический факультет МГУ, конечно, у них есть программа изучения Севера, они в частности занимаются Ямалом. У них очень хорошие разработки. Конечно, у нас есть силы, но опять же все упирается в финансирование. Неизвестно когда исправиться это положение.

Вопрос: Наверно, можно надеяться, что с усилением интереса нефтяных компаний к Артике они поддержат науку в этом направлении?

Сергей Голубчиков: Хотелось бы, но, как правило, они создают свои институты, ведомственные. Они вообще не очень приветствуют академическую науку. Я боюсь, что это закончиться очередной "Фукусимой", потому что ведомственная наука не способна решать широкие задачи, которыми занимается академическая. Но экономят не только на ней: разведка по новым месторождениям у нас не ведется более 20 лет. К востоку от Ямала не пробурено ни одной новой скважины. Шельф Восточной Сибири — абсолютно белое пятно. Есть оценочные запасы, предположения, но разведки никакой нет. Мы доедаем советские "остатки", потому что никто не хочет ничего финансировать.

Вопрос: А делается ли что-то, чтобы отстоять право России на долю в арктическом шельфе?

Сергей Голубчиков: Была подана заявка, ее рассмотрели и вернули назад, сказав: приведите серьезные доказательства, что территория Северного ледовитого океана является продолжение континентального шельфа России. Но дело в том, что все серьезные доказательства лежат под десятками метров ила. Нужно пробурить эту толщу, достать скальный грунт арктического шельфа и доказать, что породы шельфа и Западно-сибирской платформы одного происхождения. Пока Международная Комиссия по морскому праву не удовлетворила нашу заявку. Впрочем, США вообще отказалась подавать подобную заявку — они хотят захватить шельф без всяких разрешений.

Вопрос: То есть экспедиции команды Артура Чилингарова были напрасны?

Сергей Голубчиков: Скорее всего, это была чисто политическая акция. Мы просто показали, что мы можем. Но никаких глубоких научных итогов это под собой не имело, поскольку они ничего не достали со дна. Просто спустились и поставили там флаг российский, как американцы на луне.

Но, тем не менее, это возымело определенный эффект. Это заметила Канада — по сути, наш основной соперник. У них очень жесткая позиция по поводу спуска Чилингарова. Министр иностранных дел этой страны даже выразил протест, сказав, что это нарушение всех прав. Стали обвинять Россию в империалистических амбиций. А теперь Канада еще и создает свои арктические войска из 5 тыс. эскимосов.

Вопрос: Коренное население оказалось третьей стороной в этой борьбе. Но для них Арктика — родной дом. Не обернется ли активное освоение Севера нефтяниками экологической катастрофой, с которой придется иметь дело в первую очередь местным жителям?

Сергей Голубчиков: Мы уже знаем, что любая авария, нефтеразлив, очень губителен — 1 грамм нефти покрывает 10 метров акватории. И если на юге она разлагается в течение нескольких лет, то на севере это происходит дольше. Так было с аварией на берегу Аляски танкера Exxon в 1959 году, когда было разлито 30-40 тыс. тонн нефти. Уже прошло 20 лет, а нефть до сих пор лежит и не разлагается. Впрочем, в Арктике она не сможет распространиться широко из-за льдов — ей нужно открытое пространство. Нефть будет легче собрать, но только механический способом. Никакие микроорганизмы, бактерии, которые используются на юге, не применимы.

Морской промысел у ненцев не развит в отличие от народов Чукотки. Местное население предпочитает заниматься оленеводством. Да и какой может быть морской промысел, когда там 10 месяцев один лед. В этой части ущерба для народов крайнего севера я не вижу. А вот для природы будут. Прежде всего, птицы пострадают — основное население фауны Арктики. Самый большой ущерб будет нанесен птичьим базарам на о. Новая земля, который насчитывает 70 тыс. птичьих базаров. Я там был в 1995 году. Они в основном на Карском побережье, в местах нефтедобычи. Новая земля – это огромнейший заповедник, нетронутый человеком, но пока не имеющий никакого статуса.
А вообще надо изучать опыт ликвидации катастроф. Он имеется у той же BP, и он ее чему-то научил.

Вопрос: Еще один плюс в пользу того, что "Роснефть" выбрала в качестве партнера BP?

Сергей Голубчиков: Да, я очень рад, что "Роснефть" с ней сотрудничает. Мексиканский залив, конечно, подпортил имидж BP, но до этого случая она была известна как одна из самых "зеленых" компаний — экологически ориентированной.

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

Главное сейчас

Новости все материалы

Больше новостей

Архив материалов

Аналитика все материалы